“Это вы мне? – возмутилась уборщица и ещё раз обрызгала Леса. – Он сам ко мне присосался со своими вопросами. Покиньте помещение – идёт уборка!” К тому времени как она закончила фразу, чёрной водолазки уже не было в туалете. Лес вышел в холл и заметил, что парень возвращается в зал.
“Пожалуй, и мне пора,”– посмотрел он на часы.
За кулисами его ждала Рада.
Она улыбалась: ”Микрофон поменяла. А ты по-прежнему сам не свой”.
Она поправила Лесу взъерошенные волосы и заметила сырые штаны: “Так нельзя выходить на сцену. Пойдём скорее в гримёрку, у нас ещё есть 5 минут”.
В гримёрке Лес расположился в кресле, а Рада включила фен на максимум и направила горячую струю воздуха на брюки.
”На следующей неделе нас пригласили на ужин с послом Индии. – Фен громко шумел, поэтому Раде приходилось кричать. – Оказывается, он давний поклонник Вашего творчества, мистер Поклонский”.
Искусственная напыщенность была ей к лицу. Экстренность ситуации её нисколько не смущала, а наоборот даже заводила. Лес почтительно кивнул головой.
Рада продолжила: “Один режиссёр обещал заглянуть в гости. Фамилия вылетела из головы. Он приехал родственников навестить. Заодно с тобой переговорить. Думаю, будет предлагать адаптировать одну из книг под сценарий фильма”.
Лес удовлетворительно моргнул.
“Может быть, – кричала Рада, – кинематограф откроет глубину Ваших произведений, сэр”.
Она наконец выключила фен и наступила приятная тишина. Лес обнял её со словами “Ты – золото” и ушёл на сцену. А там перформанс закончился уже как несколько минут. Лес с ужасом наблюдал наполовину опустевший зал. Огромные проплешины незанятых кресел. Как он мог опоздать? С ним никогда такого не бывало. Ведь впереди была самая ответственная, маркетинговая часть программы: ответы на вопросы, фотосессия, автограф сессия. С другой стороны, всё, что не делается – к лучшему. Теперь он точно получит долгожданную порцию критики.
"Спасибо огромное! – Похлопал его по спине глухой, протягивая шлем виртуальной реальности. – Ничего подобного в жизни не испытывал. Это как первый секс, а возможно и лучше. Не помню, давно было”.
Глухой говорил чрезмерно громко. Так часто делают люди, когда говорят в наушниках, не слыша себя.
Лес скорчил улыбку, принял шлем из рук парня: “Пожалуйста. Приятно слышать”.
Глухой повернулся к немой девушке, и та в буквальном смысле на пальцах пересказала ему ответ Леса. В тот же момент Лес понял, что перед ним человек с ограниченными возможностями и почувствовал беспокойство. В первую очередь потому, что он не знал, как нужно вести себя с ними. Он не знал, нужно проявлять сочувствие или делать обычный вид. Как правильно?
Глухой также громко, с восхищением обратился к собеседникам: “Я не слышал о чём говорила прелестная Крона, но даже без этого ничего подобного я в жизни не испытывал. Это точно. Это даже лучше “глухого” секса. – Он повернулся к Лесу, чем сильно его смутил. – Так я называю секс после травмы ушей. Слуха не стало, зато чувствительность других органов увеличилась в несколько раз. Вы не представляете себе этот кайф! И даже он не сравним с тем, что я только что испытал!”
Лес сделал завидующее выражение лица, а немая ответила на языке жестов. Между ними завязалась очень своеобразная беседа, в которой один орал, а вторая махала руками. Удивление быстро сменилось раздражением, потому что Лес не знал ни одного символьного языка, а также предпочитал тихую речь.
“Немая говорит, что после вашего аттракциона очень хочется есть. – Продолжал глухой свой полу крик. – Она говорит, что, наверное, сбросила несколько килограмм”.
“А они прекрасно друг друга дополняют. Ещё вопрос, кто из нас здесь инвалид,” – подумал Лес. В этом узком кругу получалось так, что именно он был человеком с ограниченными возможностями общения.
“Немая говорит, что с удовольствием присоединился бы к той половине зала, которая ушла в буфет!”.
Лес порозовел. Конечно же! Все просто проголодались и ушли в буфет. Он присмотрелся к оставшимся в зале. В основном люди активно делились впечатлениями, как это бывает после чего-то очень впечатляющего. И тут взгляд Леса остановился на том парне из уборной. Он сидел с отстранённым лицом и резко сплёвывал семечки прямо на пол. Словно загипнотизированный, Лес не мог оторваться от его лица, пока их глаза не пересеклись. В его, таких же как щетина, чёрных глазах было много холода и боли.
Лес поспешил повернуться к глухому и спросил:
– Скажите, как я могу к Вам обращаться?
– Ко мне – Глухой, к ней – Немая.
– Но ведь это не настоящие ваши имена. Как-то мне не по себе. Не очень удобно вас так называть.