Спрятавшиеся в саду Эмма и Джейк слышали почти весь разговор, благо двери на веранду были приоткрыты. Джейкоб слушал и удивлялся все больше с каждым словом, он и не подозревал, что у мисс Сапсан и Шэрона столь бурный роман, хотя, после обморока директрисы, его посещали соответствующие мысли. Ведь просто так гинеколог не стала бы назначать полное медицинское обследование. А Эмма, кажется, вовсе не удивлялась такому развитию событий. На вопросительные взгляды Джейкоба она коротко ему объяснила, что в утро перед отъездом видела директрису и лодочника вместе в коридоре Панпетликона. Они обнимались и Алма на прощание поцеловала Шэрона. И один раз среди почты Портманов видела конверт из Акра, адресованный ей. Поэтому теперь Эмма не удивлялась, но она очень переживала за директрису. Она считала, что раз мисс Сапсан не расположена к разговору, то Шэрон должен принять это и уйти. И так как он до сих пор этого не сделал, а продолжал выспрашивать что-то у имбрины, девочка хотела вмешаться. И непременно сделала бы это, если бы Джейк ее не одернул.
— Стой, Эмма, подожди. Дай им пять минут поговорить. Шэрон ведь не знает, что с мисс Сапсан! — громким шепотом напомнил он девушке. Услышанный разговор развеял последние сомнения Джейка о причине недомоганий директрисы.
— А если, если ей от этого плохо станет?! Она же…
— Им нужно поговорить, Эмма. Очень нужно, ты же видела как она извела себя. Если так пойдет дальше, то ей точно станет плохо. К тому же, Шэрон должен все узнать и сам принять решение, а не под угрозой огненного шара, иначе толку от этого не будет. Просто жди.
— Ты не представляешь как это трудно, — Эмма тяжело выдохнула, садясь на землю. — Я переживаю за Птицу как за родную мать.
— Не бойся. Все будет хорошо, — Джейк сказал последние слова не очень уверенно, но надеялся, что Эмма этого не различила.
Атмосфера на кухне была очень напряженной. Алма украдкой поглядывала на Шэрона, в попытках понять его настроение, и в тоже время пыталась не встречаться с ним взглядом. Молчание возлюбленной и отрицание наличия какой-либо проблемы уже начало раздражать Шэрона, он не хотел просто так отпускать дорогую сердцу женщину. Тем более, что он был уверен в существовании ответных чувств и был твердо настроен получить конкретные объяснения. Шэрон, возможно слегка грубо, взял возлюбленную за руку и развернул к себе.
— Я не уйду, пока не получу внятный ответ. Будь добра, объясни…
— Не трогай меня! — резко прервала его Алма, ее вторая рука прикрывала живот в защитном жесте.
Шэрон разжал ладонь, отпуская запястье Алмы, его взгляд не отрывался от ее живота, а в голове складывались фрагменты одной картины.
— Ты… ты беременна? — наконец произнес он. На глазах имбрины появились слезы.
— Да, да! Узнал то, что хотел? А теперь уходи! — Алма не выдержала эмоционального напряжения и, опустившись на колени прямо посреди кухни, разрыдалась.
— Алма, пожалуйста, — Шэрон оказался на одном уровне с женщиной и осторожно прикоснулся к ней, — можно я останусь? Я люблю те… вас.
Алма затихла на полувсхлипе и подняла голову, пытаясь стереть слезы, но только сильнее растерла их по щекам. В ее глазах одновременно присутствовали недоверие и надежда.
— Ты хочешь ребенка? Хочешь семью? — тихо спросила она, их руки соприкоснулись, сами найдя друг друга, а пальцы переплелись в замок. Мужчина притянул возлюбленную ближе к себе, приобняв, он не отрывал взгляда от ее лица.
— Да. Я много лет мечтал о таком счастье как семья, но уже и не надеялся. Да и кто бы согласился родить ребенка от амбромана…
— Я, я согласна, — выдохнула она. — Ты уже не амброман, это в прошлом. Я тоже люблю тебя, — по лицу Алмы текли слезы, но она чувствовала себя счастливее всех на свете.
Шэрон улыбнулся, полностью разделяя чувства возлюбленной. Аккуратными движениями он стер слезы с ее щек и коротко поцеловал в висок. Алма растирала левое запястье и восстанавливала дыхание после рыданий.
— Прости, я не хотел, — Шэрон осторожно взял ее руку и стал целовать место, за которое схватил в порыве эмоций. Он знал, что Алма терпеть этого не может, она и раньше просила его не сжимать ее слишком крепко, но сейчас он забыл про это из-за нервов. Алма слегка улыбнулась и покачала головой. Она не обижалась, ведь знала, что Шэрон никогда не сделает ей больно специально.
— Сними, пожалуйста, толстовку, — попросила Алма, когда он хотел заключить ее в объятия. — Я не могу вынести этот запах.
Отправившись в настоящее, Шэрон сменил привычный плащ на футболку и кофту с большим капюшоном, который полностью скрывал его лицо. К сожалению, кофта насквозь пропахла черным кофе и его запах вызывал у Алмы приступы тошноты. Шэрон снял толстовку и положил ее на стул. Наконец, он мог спокойно обнять, прижать к себе, возлюбленную, не причиняя ей дискомфорта.
— Я очень соскучилась, — прошептала женщина, утыкаясь носом в грудь своего избранника. — Это невыносимо. Я так боялась, — ее голос опять дрогнул.
— Не плачь, не надо. Я рядом и я люблю вас, — Шэрон прикоснулся к животу Алмы, легко поглаживая. — У нас все будет хорошо. Мы справимся.
Влюбленные замолчали. Алма потянулась к возлюбленному за поцелуем, делая это осторожно, как будто впервые. Он ответил ей с полной силой, располагая руки на ее талии. Несколько минут они просто целовались, наслаждались друг другом после разлуки. Пара продолжала сидеть на полу, Шэрон не отпускал возлюбленную, со страхом думал о том, что мог потерять и ее, и ребенка. Алма зашевелилась и он слегка раскрыл объятия, помогая устроиться удобнее, она положила голову ему на грудь, вздыхая. Несмотря на воссоединение с любимым, она была обеспокоена мыслями о будущем.
— Тебя еще что-то волнует? — с заботой в голосе спросил он.
— Да, но это подождет, — Алма уже не выглядела такой напряженной.
— Может я могу тебя порадовать?
— Может быть, — она отстранилась от возлюбленного и слегка улыбнулась. — Кажется, нам хочется мороженного.
— Вам — все, что угодно, — заверил ее Шэрон.
— С кетчупом, — Алма несколько раз хлопнула ресницами и резко перестала. Это больше походило на выпрашивание, а так она делать не хотела. Шэрон, видя это, не смог удержаться от улыбки.
— И только? Я готов достать вам все, что угодно. Что в Америке самое вкусное? — он осторожно прикоснулся к ее щеке, стирая остатки слез.
— Не знаю, в основном, всякая гадость. Дети в восторге, я — нет. Но мы хотим фисташковое мороженное с кетчупом.
— Мороженное так мороженное, — сказал Шэрон, поднимая Алму на руки. На секунду она удивилась, а после сильно прижалась к Шэрону. — Ты сейчас что-нибудь будешь говорить детям?
— Нет. Уверенна, Эмма и Джейком слышали достаточно и достаточно понимают, чтобы объяснить остальным почему я отлучилась, — она кивнула в сторону веранды. Прячась за кустами, подростки не учли, что красную футболку и белое платье очень хорошо видно на контрасте с зелеными листьями. Имбрина заметила их только под конец разговора и на этот раз решила простить им любопытность.
Алма еще чувствовала горечь на языке, ее глаза были красные от недавних слез, но в них плескалась радость и она не могла скрыть улыбку. Наверное таким и есть счастье.
Оставалось много нерешенных проблем, много вопросов, на которые пока не было ответов, но когда Алма была рядом с Шэроном все это теряло остроту и она знала, что вместе они преодолеют все преграды. Женщина обвила руками шею возлюбленного и закрыла глаза. Его крепкие объятия дарили желанное спокойствие и она, устроившись поудобней, мягко улыбалась, забывая про недавние страхи.