– Ох, Трошина. Ничего ты не знаешь, а такие выводы делаешь.
– Так расскажи, Настя. Тебя можно так называть? Просто как-то ты не тянешь на училку.
– Лучше Ася.
– Хорошо, Ася. В таком случае и меня не нужно называть Трошиной, у меня имя есть.
– Хорошо, Арина.
Нам принесли бутылку и два бокала. Рыжая быстро разлила вермут по бокалам и пригубила напиток.
– Кажется, ты хотела мне что-то рассказать.
– Пользуешься тем, что я пьяная? Чтобы ты потом всем растрепала всей школе о том, что я нарушаю профессиональную этику?
– Да брось, вряд ли я буду трепаться об этом. Тем более мне никто не поверит, да и на тебя это не повлияет, Куликов будет носиться за тобой, как щенок, и будет защищать тебя, как сможет. Тем более его папаша директор.
Думаю именно алкоголь виноват в том, что меня понесло. Я рассказывала ей всё подряд, она вставляла свои комментарии, но в итоге мы обе смеялись, словно подруги, которые просто не видели друг друга много лет. Она также рассказывала мне про себя, и мы не заметили, что выпили уже вторую бутылку вермута.
Сказать, что я была в стельку – не сказать ничего. Была уже полночь, Жуке на работу завтра, скорее всего она уже спала. Владу, конечно, я уже не позвоню. Женя оставался последним выходом, потому что самостоятельно добраться до дома я не могла.
Арина хохотала, рассказывая мне очередную историю из жизни, она была не менее пьяна. Как назло мой телефон жалобно пиликнул и оповестил меня о том, что разрядился окончательно. Арина предложила мне позвонить с её телефона.
Куликов взял трубку почти сразу.
– Арин, я тебе всё сказал уже, может, оставишь меня в покое?
– Эм, Жень, это не Арина.
– Ася? Это правда ты или я с ума сошёл?
– Это, правда, я. Тут случилось непредвиденное. Мы с Ариной недалеко от твоего дома, в баре на проспекте, и, кажется, мы не в состоянии доехать до дома, – я заливисто рассмеялась, потому что Арина лежала на столе от хохота.
– Я сейчас приеду.
Действительно, буквально через пару минут в бар зашёл Куликов и удивлённо уставился на нас с Ариной.
– Я не знаю, что тут происходит, но меня это пугает, – он осуждающе покачал головой. – Ась, посидишь? Я сейчас Трошину в машину отволоку. Потом вернусь за тобой, хорошо?
Я кивнула, посмеиваясь над тем, как рыжая смешно переставляла ногами. Женя вернулся слишком быстро, время бежало как бешеное.
Он приподнял меня за подбородок и заглянул в глаза.
– Кажется, тебе нужно будет мне многое рассказать.
– Что угодно, только увези меня отсюда.
Он подхватил меня на руки и вынес меня из бара. Я даже немного потешила своё самолюбие тем, что Трошину он волок за руку, а меня нёс на руках, как принцессу. Женя бережно посадил меня на переднее пассажирское сидение. Арина жила совсем недалеко от этого бара, Куликов вытащил её из машины и, кажется, на улице её вырвало, прямо около подъезда.
Он вернулся в машину буквально через минуту, после того, как проводил рыжую до квартиры.
– Тебя отвезти домой?
– Жень, мне завтра на практику, а я никакая. Мне нужно принять душ, а я даже идти не могу.
– Давай поедем ко мне? И в школу я завтра тебя отвезу. Я помогу тебе принять ванну.
– О да, ты поможешь.
Весь недолгий путь до его квартиры, Куликов бросал взгляды на кружевные резинки моих чулок, которые были видны из-за задравшегося платья.
Нам нужно было о многом поговорить.
Это немного пугало и заставляло сердце биться чуть чаще.
========== День восьмой. Практика (Часть 3) ==========
***
Не буду врать: было очень стыдно. Особенно когда я отказалась от Жениной помощи и, гордо выпрямив спину, решила зайти в его квартиру сама. Запнувшись о пуфик в прихожей, я с грохотом упала на пол, а потом удобно перевернулась на бочок и поджала к себе колени. Я подложила ладошки под щёку и улыбнулась.
– Всё, я готова спатеньки, – пусть уж лучше думает, что мне весело, чем дико неудобно перед ним. Наверное, слишком поздно моя совесть заметила, что стыдиться этого человека уже не имеет смысла.
– Ась, перестань уже, давай поднимайся, – Куликов крепко взял меня за локоть, не причиняя боли или дискомфорта, и, придерживая за талию, снова помог встать на ноги. Я угромоздилась на тот самый несчастный пуфик и облокотилась о стену. – Подними ногу, я сапог расстегну.
– Это ботильоны, а не сапоги, – я снова усмехнулась, чувствуя прикосновения его пальцев на лодыжке.
– Мне всё равно, честно.
Сняв с меня обувь, парень потащил меня в ванную комнату, где бесцеремонно начал меня раздевать.
– Куда ты так торопишься? А как же прелюдия? – мне снова было смешно. И я снова соврала сама себе. Ни черта не смешно, потому что за показным пьяным весельем скрывалось осознание чего-то угнетающего. Того, что вскоре произойдёт. И я не имею в виду предстоящий разговор с Куликовым. Скорее те чувства, которые вновь нахлынут на меня, стоит только лишним градусам выветриться.
И мне снова станет больно.
Я снова вспомню, что наговорила ему в прошлую нашу встречу. Вспомню, как он обнимал меня и просил дать ему шанс, в котором гораздо острее нуждалась я сама, а я просила его уйти. Заново пойму, чем чреваты наши с ним отношения, даже несмотря на все эти школьные условности.
Подумаю обо всём этом позже.
А сейчас буду наслаждаться забвением.
И его голосом, который настойчиво зовёт меня уже много раз.
– Ася? Ты меня вообще слышишь?
– Нет, кажется я прослушала твой ответ про прелюдию, – я криво улыбнулась и чуть не рухнула в ванну, на бортике которой сидела, благо, Куликов меня поддержал.
– Давай ты будешь шутить, когда у тебя действительно будет хорошее настроение. Потому что глазёнки у тебя, как у грустного Хатико и не нужно меня обманывать, – он стащил с моих ног чулки, на которых, как я заметила, была пара стрелок и затяжек. Жаль, они мне нравились, а теперь только в помойку.
– А ты не на психолога собираешься поступать, случаем?
– Нет, зачем учиться тому, что и так умеешь? – ухмыльнулся Куликов, расстёгивая молнию на моей юбке.
– Какая самоуверенность, – ехидно пропела я, вглядываясь в его лицо, черты которого на пьяную голову казались ещё более идеальными.
– Самоуверенность – моё второе имя.
– Ага, а первое – засранец.
– Милая, я тебе сейчас рот с мылом намою. Почему все пьяные женщины такие дуры?
Куликов потащил меня в душевую кабинку и подождал, пока я смогу уверенно стоять на ногах.
– Я что, в нижнем белье должна мыться?
– Если ты снимешь нижнее белье, то ты уже не сможешь нормально помыться, во всяком случае, не в моем присутствии. Жду тебя в своей спальне.
– Это приглашение? – снова разыграем весёлость, мне уже начинает нравится.
Он ничего не ответил, просто захлопнул дверь в ванную комнату, а я, бросив на пол трусики и бюстгальтер, села в позе лотоса на дно душевой кабинки и включила тёплую воду.
Я не уловила тот момент, когда поняла, что тёплая вода на щеках смешалась с моими слезами. Да и сформулировать чётко причину своих слёз я не могла даже для себя самой.
***
Я, завёрнутая в огромное синее полотенце Жени, вошла в его комнату и уселась на кровать рядом с ним, вытянув ноги, как он.
– Ты плакала?
– Нет, просто в воде горячей мылась, потому и лицо красное.
Он повернулся ко мне, нежно прихватив своими пальцами мой подбородок.
– Я проходил на кухню мимо ванной и слышал твои всхлипы, – перестань же вглядываться в меня так… глубоко, чертёнок.
– Если знаешь ответ, зачем задавать вопрос?
– Просто интересно, когда ты, наконец, перестанешь мне врать.
Натянутая улыбка вмиг исчезла с моего лица, я опустила глаза и грустно вздохнула.
– Прости, Жень.
Куликов отпустил меня и улёгся на подушки, глядя куда-то вверх, в пустоту.