Пока блондин с некой тоской и горечью на сердце спускался в гостиную Змеиного факультета, его сокурсники перешептывались между собой. Малфоя это не насторожило, не удивило, а напротив, разозлило. Всему виной была Пэнси. Кто знает, чего она уже успела наплести, порцию какой интимной грязи вылила на окружающих, не стыдясь ничего и никого. Скорее всего, Нарцисса была права насчёт неё. Очередная непутевая и бестолковая представительница женского пола, не умеющая держать язык за зубами. Другое дело — сестры Гринрасс. Эти девушки отличались от Паркинсон стойкостью и выдержкой. Разумеется, Дафну нельзя было назвать лютой скромницей, но она не любитель трепаться, скорее наоборот, серьёзная и порой до жути молчаливая. С такой может быть и скучно, но Гринрасс плевать, что думают о ней, о её внешности, характере, манерах. Она никогда не бросит себя под ноги, как коврик, и не даст вытирать об неё ноги. А вот Астория чересчур нежная, вся такая до приторности вежливая и одиночка по натуре.
Ей хорошо наедине с собой, и она воспринимает это как должное. Видимо, девочка просто боиться боли, которую могут причинить эти коварные людишки, вот и держится подальше. Но Драко Гринрасс младшая не считала злодеем. Может быть, Малфойт и не выглядел хорошим парнем в её глазах, но что-то родное чувствовала Астория, втихаря наблюдая за ним в библиотеке, куда он часто ходит, дабы отдохнуть от общества Пэнси. Правда, подойти и завязать разговор не получалось ни разу. Слишком стеснительной и робкой была юная Гринрасс, слишком нерасторопной, как тогда ей казалось. Небо и земля разделяло их, где Драко был выше всего и всех, а Гринрасс считалась существом приземленным, обычным и ничем неприметным, кроме миленькой мордашки и звонкого детского, слегка писклявого голоса. Но именно этот облик невинности и делал Асторию такой особенной. Это замечали всё, только не она сама. Даже сам Драко Малфой понимал, что такую, как Астория, не сыщешь вовек. Она почти идеальная кандидатка на роль супруги и будущей матери, но не его детей, потому что невыносимо чиста, невыносимо благородна, невыносимо покорна и терпелива. Чего ещё желать, скажете вы? Но Малфой — слишком упрямая, слишком эгоцентричная и меркантильная натура со своими психами и тараканами в голове, со своей болью и проклятой ненавистью к этому миру, не только волшебному, но маггловского. И если бы магглы вымерли всё до единого от рук Малфоя младшего, то сами Знаете, Кто был бы доволен, был бы всём обязан ему. Поэтому и спутницу жизни блондин хочет безземоциональную снаружи и до невозможности жестокую внутри. Под стать ему, под стать семье, под стать тёмному миру, в который жена последует за мужем, становясь его недостающей частицей, тем затерянным во времени и обстоятельствах пазлом. В змеином логове становится тихо. Все разбредаются по норам, так как скоро время сна. Малфой сидит на диване, слушая мёртвую тишину и наслаждаясь покоем, но не замечает, как проваливается в сон, чтобы спустя два часа проснутся от внезапной головной боли и зовущего его голоса. того самого убийственно красивого и до смерти манящего.
— Я прошу тебя, оставь меня в покое! — Глаза Драко плотно закрыты, на лицо выступает холодный пот. Он бредит, снова бредит. Кошмары сильнее него. Они одолевают, изматывают, испытывают на прочность. Так продолжается до тех пор, пока ледяная рука до боли не сжимает его руку, посиневшую от внутреннего холода.
— Драко, ты в порядке? — Нежный и приглушенный голос заставляет парня открыть глаза. Он несколько минут осматривается, а потом целенаправленно утопает в глазах цвета топаза, смотрящих прямиком в его тёмную душу. Увидев Асторию, Драко успокоился, перестал дрожать, но вместо того, чтобы отпустить руку девушки, ещё сильнее сжимает её в своей. образовав замок, из которого трудно выбраться.
— Прости, что заставил тебя волноваться и нарушил планы побыть в одиночестве перед сном. Я слышал, что ты часто сидишь у камина, когда не можешь уснуть. —Драко, ненавязчиво отпускает руку Гринрасс, боясь причинить ей физическую боль. Астория и не сопротивляется, не лезет с вопросами, почему и зачем отпустил. Она просто остаётся собой — тихой, замкнутой, немного отстраненной девочкой с глазами цвета осененего неба и морской волны вперемешку.
— Я полагаю, извенения ни к чему. Это может произойти с каждым. Кошмары приходят в гости ко всем. Одни выпровпживают нежеланных гостей, другие считают за друзей. Но мы в этом не виноваты. Подсознание играет против нас, перевоплощается в кукловода и дёргает за верёвочки. Так устроен этот мир, и если не мы, то нас. — Слизеринка постепенно отводит взгляд.