Ему всё было не так: то ткань неприятная на ощупь, то туфли слегка жмут. Но многим причина замешательства была предельно ясна. Она лежала на самой поверхности, таилась не в физиологическом, а в душевном дискомфорте. Причиной всего этого истерического поведения была Джинни Уизли. Всё уже признали это всё успели забыть. Только Поттер никак не унимался, думая, что разрушит свою дружбу с Роном, если будет любить его сестру. Полный бред, не так ли? Рональд, понятное дело, будет недоволен, но не станет убийцей друга. Максимум, намнет уши и позволит им быть вместе. Ведь Гарри можно доверять, он ответственный, отважный, смелый. и ещё кучу всего положительного можно в нем найти, если приглядеться хорошенько. Но это всего лишь догадки тех, кто об этом всём в курсе. На самом деле никто не может предвидеть реакцию Рона. Никто не может заставить Джинни выбрать Гарри, потому что он Мальчик, который выжил. И никто не заставит Гарри признаться в собственной слабости против его воли. Может, когда-то это и случиться, но сегодня гриффиндорец просто пойдёт на Святочный Бал, возьмет за руку Полумну, представляя, что это Джинни, представляя, что они теперь пара, и что Рон искренне благословил их на отношения.
Всё эти балы, танцы и манеры, и развлечения, подходившие больше богатеньким слоям общества, были явно не по душе Рону. Намеренно втиснуть себя в рамки приличия не получалось, но суровый взгляд Макгонагалл на репетиции по танцам и её настоятельные рекомендации вести себя, как подобает джентельмену, заставил Уизли пересмотреть свои взгляды на сегодняшний вечер. Рыжий решил, что будет вести себя тихо, по-своему вежливо и скромно, ведь скромность украшает. Конечно, это не касается слишком скромного наряда Рональда, но мамины вкусы уже всём понятны-традиционно и без излишеств.
Но Лаванда оценит. Ей по нраву всякие неординарные вещи, потому что Браун любит коллекцировать всякое барахло допотопной эпохи. Времени до бала было ещё вагон и маленькая тележка. Решив, что ему хватит и пяти минут на сборы, Рыжий плюхнулся на кровать, думая о том, что один Святочный Бал пару лет назад уже чуть было не уничтожил его дружбу с Гермионой. Тогда она в наглую шла под руку с Виктором Крамом, а Рон был выставлен идиотом и посмешищем. Но кто ему виноват Ведь он сам не поверил, что Гермиону мог пригласить кто-то кроме него. Кто-то более уверенный в себе или кто-то более хитрый. Ни одного, ни второго качества у Виктора ему не занимать. Он такой как есть, неуверенный ни в чем и ни в ком, балбес плюс лентяй, который из двух зол всегда выбирает меньшее, так как возиться почти не придеться. И встречаясь с Лавандой, гриффиндорец только подчеркнул свою любовь. всё пускать на самотёк. Эти отношения были построены исключительно ради поцелуев и объятий, которых, по большому счету, больше хотела Лаванда, нежели Рон. Уизли же было всё равно, сколько раз целоваться. где целоваться вот только не с Лавандой. С. Браун — парень лишь чтобы побесить Гермиону, лишь чуток задеть, лишь чуть-чуть унизить.
Но сегодня он получит выпущенный бумеранг обратно. Ему всё аукнуться, всё вернеться сполна. Королевами не рождаються-ими, становятся. Но делает Королевой вовсе не корона, а то, что спрятано глубоко в сердце. Правда, для Гринрасс Старшей наличие фамильной диадемы — уже преимущество над другими. Кто-то заморачивается, что бы такого сделать с волосами, чтобы просто, но вместе с тем и со вкусом.
— Дафна, неужели тебе действительно так хочеться показать своё преимущество над Пэнси? К чему эти вычурные платья? — Астория молча складывает в шкаф наряды сестры, пытаясь подобрать более спокойный оттенок платья, чтобы не было очередной стычки с Паркинсон, так как они с Дафной обе претендуют на роль Слизеринской Королевы, но у Пэнси уже есть Король в запасе, а Гринрасс, старшая до безумия влюблена в скрытного, спокойного как удав Теодора Нотта, который больше походит на серого кардинала, нежели на представителя царских кровей.
— Это не соревнование, милая. Это просто борьба за место под солнцем. Я обещала отцу, что буду лучшей из лучших. Уступать не в моих правилах, так как я им вовсе не следую! — Дафна. усаживает сестру возле зеркала и приподнимает ей волосы. Долго выбирая украшения, девушка оставливает свой взгляд на старинном изумрудном гребне, который перешёл в наследство от бездетной дальней родственницы по линии матери.
— То, что нужно! — Слизеринка аккуратно приколола гребень по центру высокого пучка на голове сестры и принялась колдовать над макияжем. Так как у Астории выразительные глаза, Дафна решила сделать акцент на них. В остальном же макияж был почти незаметным, но весьма женственным. Расскрывая дремлющее «я» Гринрасс младшей.