— Привет! Как себя чувствуешь? — поинтересовался он мягко.
— Ужасно! — потерла я ладонями лицо, продолжая размазывать дорогую тушь по нему же. — Я как сюда попала?
— Цитирую дословно: «Захар, забери меня отсюда, а то мне придется спать на улице. Я каблук сломала», — он улыбнулся, протянув мне стакан с шипучей таблеткой. — Все ещё злоупотребляешь?
— Есть такое, — вздохнула я, принимая с благодарностью лекарство от головной боли. — Причем вторую ночь подряд.
— Значит, похмелье тебе переживать не сложно?
— Я умереть хочу! — поделилась, а может, пожаловалась. Между прочим, он второй раз видит меняла таком состоянии. И я понимаю, что это ужасно. Пьяная женщина это не нормально. Мне стыдно, но ведь это уже случилось.
— Хлчешь помогу? Еда! — после этого слова я представила что-то жирное и до ужаса противное. Меня даже замутило.
— Уйди, чертяка! — схватилась за стакан воды, чтобы запить эту горечь.
А уже потом приоткрыла одеяло, чтобы посмотреть, в чем же я все таки спала. Обнаружила на себе только кружевные трусики-панти и лифчик.
— Ты меня раздел?
— Мне пришлось потому, что ты кричала, что тебя душит костюм, что тебе нужна свобода.
— Издеваешься?
— Нет, но процитировать не могу, там было ещё много ругательных слов, а их мне употреблять в обществе девушки не позволяет воспитание, — продолжал он улыбаться.
— Боже, как же стыдно, — закрыла я руками лицо.
— Ванная там, там же найдешь полотенце, можешь одеть халат, а можешь найти что-нибудь в шкафу. И топай на кухню, будем ужинать.
— Ужинать? — ужаснулись я.
— Время обеда ты безбожно проспала. Для полдника тоже уже поздновато. Поэтому ужин.
Ну, на счёт того, что это не дом, а квартира, хоть и большая с современным ремонтом, я убедилась, когда решилась открыть шторы. Оттуда открывался прекрасный вид на Неву в лучах заходящего солнца. При чем этаж был явно не первый и не второй.
Боже, это он меня тащили столько на своих руках? Как стыдно! Повторяюсь, но это так! Допилась всё-таки непутёвая!
Где-то в глубине комнаты затренькал мой сотовый. Не делая резких движений, как вполне себе нормальная черепаха, я поползла на его поиски. Клатч лежал вместе с остальными вещами, устроившись уютно на тумбочке из темного дерева.
Арландо. Посмотрев на его улыбающуюся мне с дисплея физиономию, застыдилась ещё больше. Он меня отпустил всего лишь встретиться с однокурсниками, а я нахожусь в квартире чужого мне мужика.
— Привет! — голос его был весел и доволен, чего не скажешь обо мне, от того он звучал слишком громко и снова бил как молоток по наковальне. — Как прошло мероприятие?
— Привет! — выдохнула я. — Очень хорошо. Как дела?
— Нормально! Решил набрать, пока перерыв. Мы сегодня ночью улетаем в Бразилию. Там в джунглях должны продолжиться съёмки. Поэтому на связь буду выходить редко, — предупредил он.
— Это на долго? — если честно, я почему-то даже не расстроилась.
— Думаю, не больше месяца.
Из его речевого оборота вдруг куда-то исчезли все словечки, типа, милая, любимая, моя звезда. И это здорово резало слух.
— А потом ты вернёшься в Шиллу?
— Нет! Сначала мне надо будет в Милан, родители устраивают торжество в честь своего свадебного юбилея, а потом…В общем, я подписал контракт с Голливудом на полгода. Съёмки сериала.
— Даже так? — если честно, я не скажу, что это было плохо, но мне это ужасно не нравилось. — То есть ты мне даришь кольцо, просишь о новом уровне отношений, а затем сваливаешь в закат?
Не знаю, на сколько была обоснована претензия, но на нее сейчас я имела право.
— Ты ведь поедешь со мной.
— Ну, у меня ты об этом не спросил. Кто тебе сказал, что я хочу переезжать, и что меня устраивает жизнь жены каскадера? Арландо, я в качестве твоей девушки переживала по поводу этой работы, а сейчас… Я не хочу ждать тебя, как с очередного поля боя.
— Ты мне отказываешь?
— Я тебе скашала, что решение приму по возвращению. И перед этим нам надо будет поговорить.
— О чем?
— О моем прошлом.
Да, он не знал, что со мной случилось. Не знал, что у пеня проблемы с детородной функцией. И думаю, последнее будет проблемно, потому что он мечтает о большой семье. Не знаю почему. Не нашлось во мне сил и смелости все о себе рассказать. Но это не важно. Абсолютно. Потому что решение я приняла. Первый брак у меня вышел каким-то ненастоящим, где я позволила себя любить. Теперь я не хочу этого. Мне изначально надо было все сказать Арландо. Я хочу, чтобы от эмоций плавились стены, хочу, чтобы меня штормило от одной мысли о нем. Но горячая итальянская кровь её смогла сделать этого. Дело было во мне. Или в том, что я мысленно уже осознала, что человек, которого я люблю недосягаем…