Герман умел досаждать людям. И временами откровенно меня подбешивал. С тех пор, как я вернулся из Германии полгода назад, он вёл себя так, словно решил стать моей женой.
— Почему ты не предупредил, что она вернулась? — Вопрос слетел у меня с языка прежде, чем я успел подумать. Друг, шагнувший к двери, застыл на месте. Потом медленно повернулся ко мне, прищурился, покачал головой.
— Разве ты не просил, чтобы я за ней не следил? Напомню, если ты после операции забыл, но это было твоё желание. Ты даже не стал узнавать о её состоянии, когда Дидоренко прогнал тебя. Ты несколько часов прождал под дверью операционной, отказавшись от помощи, а когда тот старый хрыч потребовал уйти… Мне стоит напоминать твои слова?
Я чертыхнулся. И разозлился на самого себя. На идиота, так легко отказавшегося от той, которую любил. А я ведь сразу сдался, едва узнал, что мог умереть во время операции.
— Теперь Яна забота Дидоренко, а не твоя. Но, в любом случае, я рад за неё. Кажется, у неё всё наконец наладилось, — добавил Герман, окончательно добивая меня.
Громкий хлопок двери дал понять, что он ушёл. Но смирился ли с тем, что пора наконец оставить меня в покое, оставалось пока неясно.
Оказавшись в душе, я включил холодную воду в попытке привести мысли в порядок. Голову занимала одна Яна. Мне не хотелось возвращаться в её жизнь, но чувства, которые я гасил в себе последние два года, начали прорываться наружу, стоило нам только увидеться. И я не знал, хорошо было это или нет. Воспоминания о прошлом никак не давали мне покоя...
***
— Так ты утверждаешь, что моя внучка жива? — спросил Филипп Дидоренко.
Я утвердительно кивнул. Передо мной сидел дедушка Яны, который был явно не рад увидеть меня. Он упорно не верил моим словам, ведь считал, что давно потерял всех родных.
— Да, она моя жена. Не буду рассказывать о том, как так вышло, что вы узнали об этом только сейчас. Яна не пыталась вас отыскать, ведь прошло много времени, и у неё давно своя жизнь. К тому же она только недавно узнала правду о семье, — подтвердил я.
— Почему я должен вам верить, молодой человек? Может, вы тот, кто просто ищет лёгкий способ нажиться? — Его цепкий взгляд замер на мне.
— Мне ваши деньги без надобности. Я прошу только об одном: позаботьтесь о ней. Я достаточно успешен, в чужом не нуждаюсь. Не волнуйтесь. Если бы мне требовались дополнительные средства, я не позволил бы вашей внучке передать наследство в фонд.
— А чего ты хочешь? Разве это не твоя обязанность — заботиться о своей жене?
Опустив взгляд, я вздохнул. Головная боль давала о себе знать, и мне приходилось время от времени потирать переносицу, пока боль не отпускала меня.
— Я хочу видеть её счастливой. Не думаю, что мужчина, который отсидел в тюрьме, хороший вариант для родственницы Филиппа Дидоренко.
Собеседник поджал губы. Было видно, что он боролся с собой. Решив отыскать его, я предполагал, что старик, как минимум, мог обрадоваться нашедшейся Яне. Но на деле всё оказалось отнюдь не настолько радужным, как поначалу мне представлялось.
— К тому же именно мой отец убил вашего сына, — вполголоса добавил я, уверенный в том, что этот факт не мог оставить Дидоренко безучастным.
Ещё немного подумав, он согласился, но с оговором, причинившим мне сильную боль.
— У меня есть только одно условие: ты исчезнешь из жизни моей внучки. Навсегда!
***
Закрыв глаза, я подставил лицо под холодные струи воды. Моя трусость и стала причиной нашего разрыва. Опасаясь за будущее любимой, я согласился на условие старика, лишь бы она была в безопасности. Но даже и подумать не мог, что Лаврентий решится действовать раньше, чем ожидалось. Похищение Яны застало меня тогда врасплох. И это была ещё одна из причин того, почему я не пошёл против требования Дидоренко.
Так и прошло два года. Два года мучений. Я думал, что сдохну. Жить без неё не смогу. Но ошибался, как оказалось. Моя жизнь обратилась в существование, в котором я тщетно боролся с разными обстоятельствами, пытаясь выйти из криминального мира. И мне это почти удалось. Вот только Яна появилась слишком рано.
А я ведь хотел обезопасить свою жизнь для начала, чтобы никто и ничто больше не угрожало безопасности моих близких. Чтобы ни одна падаль не думала навредить им. Но у судьбы, по всей видимости, оказались на меня совершенно другие планы.
«Если выживу после операции, найду Яну. Найду и привяжу к себе. Сделаю своей. Не отпущу никогда и никуда больше», — считал я когда-то. Но, кажется, уже давно опоздал.
Выйдя из душа, я набрал номер своего безопасника. Да, теперь он у меня был, равно как и вполне легальный бизнес. Больше я не был завязан ни в чём незаконном. Мне удалось оправдать своё имя и доказать, что это не я убил собственного отца.