-Не знаю, Руслан Султанович… Может, в пробке… Опаздывает…
- Это она-то? Опаздывает? Не смеши. Звони ей.
Секретарша не дозвонилась.
Круглов не дозвонился.
Майский не отвечал.
Галя сидела одна в кромешной тьме подвала.
Разбрызгивая колёсами чёрные лужи, автомобиль Круглова нёсся по просёлочной дороге в село Крюково…
Дверь открылась и впустила в черноту подвала волну яркого белого света. Он резанул по глазам, заставив на мгновенье прикрыть веки.
Крик. Ругань. Скрип. Звуки ударов, щелчок. И дверь снова захлопнулась.
В проёме всполохом обозначился чей-то силуэт, но тут же растворился во тьме. Вошедший сделал несколько неуверенных шагов.
Рогозина медленно отошла в угол, хотя и понимала, что шансов справиться с неизвестным в темноте нет.
Тишина. А через несколько секунд – еле различимый шёпот полувопросом:
- Галя?..
- Коля, это ты?
*
И неважно, что было до этого. Неважно, как Круглов доехал до Крюкова, как он нашёл заброшенный дом. Неважно, что там его уже ждали. Неважно, что произошло перед тем, как он встретился с Галей…
Важно то, что они встретились. И впереди у них – длинная осенняя ночь, и до утра никто больше не откроет тяжёлой железной двери…
- Ты никого не предупредил? – отчего-то шёпотом.
- Нет. Никого, – такой же шёпот в ответ.
- Зачем было так рисковать? Зачем ты поехал сюда один? – она хочет говорить строго, но обстоятельства не те. Слова звучат даже не укоряюще.
- Затем же, зачем и ты. Галь, что-то ведь с твоим отцом случилось, да?
- Да. Старые знакомцы похитили. Его и прокурора, с которым он вёл дело.
- И где они сейчас?
Рогозина тяжело вздыхает и пожимает плечами.
- Ушли. Очень хочу надеяться, что они ушли… Но это – мой отец. Я не могла не искать его. А ты? Ты зачем один поехал сюда? – снова повторяет она.
Многое можно сказать, зачем он сюда поехал один, не дожидаясь подмоги, так и никого не предупредив. Многое можно сказать, но вся суть – только в одном.
- Потому что у меня нет никого.
Она молчит. Убегают секунды.
- Никого. Кроме тебя.
====== Ты или я? ======
Глаза постепенно привыкли к темноте, вокруг стали различимы очертания стен, дальняя чёрная дверь. Больше ничего в подвале не было.
Только они двое.
Сколько времени?.. Вечер, может быть, уже ночь. Непонятно.
Непонятно, что дальше…
- Коля, это сумасшествие. Никто не знает, что мы здесь. По-моему, это конец, – произнесла Рогозина, внимательно оглядывая дверь. – Не открыть.
- Сейчас – не открыть. Но можно попробовать потом… когда за нами придут, – отозвался Круглов, подходя ближе.
- А если не придут? Может, они вообще решили нас тут голодом заморить? – Рогозина говорила полушутя, в её голосе невозможно было услышать страх. Только руки, ощупывавшие замок, подрагивали.
- Мне кажется, раз уж они проворонили своих первичных жертв – твоего отца с прокурором, – теперь их цель – выкуп.
- Ну да, они так и сказали, – кивнула Рогозина. – Потому и заставили меня это письмо написать. Но не слишком внимательно прочли его сами, – она чуть усмехнулась. – Вообще-то расчёт был на то, что вы забеспокоитесь, будете нервничать, а дня через два они пришлют требование о выкупе. Эмоционально перегоревшие люди обычно не думая согласны на любые условия. Только мне этот расклад не понравился. Я же знала, что кто-нибудь догадается о шифре. Вот ты и догадался. На наши с тобой головы…
Прислонившись к стене, Рогозина закрыла глаза. В холоде всегда хочется спать.
- Галь, по-моему, сейчас уже поздно об этом говорить. Мы ничего не можем поменять. Нужно просто ждать, – тихо сказал Круглов, стаскивая пальто. Галя кивнула в темноту, пряча в рукава озябшие ладони. Потом спросила:
- Зачем ты пальто снял? Замёрзнешь. Не хватало ещё заболеть.
- Согласен, – кивнул Круглов, набрасывая пальто на её плечи. – Не хватало тебе ещё заболеть!
- Коля! – Рогозина попыталась скинуть пальто, но сильные руки, обхватив её сзади, не давали пошевелиться. – Что ты делаешь? Пусти!
- Я закалённый, я не замёрзну. А ты можешь простудиться. Тут слишком холодно.
- Майор Круглов! Что вы себе позволяете?! – в голосе гнев, а по рукам бегут мурашки. Только не от мороза.
Ближе, крепче…
Даже сквозь драп пальто он чувствовал, как она напряжена.
- Круглов!!!
Секунды. Тишина. А потом её плечи медленно опускаются. Медленно, очень медленно…
И уставшее, истосковавшееся тело, уже не слушая слабые протесты хозяйки, наконец позволяет себя обнять.
Перед глазами – только чернота стен. Нет сил сопротивляться. Незачем.
И не хочется.
– Коля! Коля…
Тепло, но не от пальто.
От горячих рук, полуобнявших плечи. От нечастого дыхания в темноте. От того, что кружится голова...
*
Господи, я сошла с ума…
Ты или я
Толчок ключа в замке. Железный скрежет. Щелчок.
- Галь…
Рогозина открыла глаза и рывком поднялась на ноги. Пальто майора, скользнув по плечам, мягко опустилось на пол. Сам Круглов стоял рядом, пристально глядя на открывающуюся дверь.
Из светлого проёма в подвал, грубо смеясь, вошёл дюжий лысый детина. За его спиной маячили несколько неясных силуэтов с автоматами…
- Ну, как дела, голубки? Хорошо переночевали? – почти добродушно поинтересовался он. Потом подошёл ближе и, помахивая пистолетом, в котором Галя узнала свой Heckler&Koch, произнёс:
– Привет вам от Лиса! Особенно тебе, Рогозина! Сумела ты ему досадить… – он покачал головой, вздохнул, промокнул лоб и продолжил: – Мы с ним думали, думали… Какой нам резон за вас обоих выкуп требовать? Мы люди не жадные, нам и за одного хватит. Но опять же, мы хоть и преступники, – он коротко хохотнул, – однако мораль имеем…
Нехорошо улыбаясь, лысый положил пистолет на пол у входа. Холодный металл зловеще звякнул о бетон.
- … так что выбирайте сами, кто из вас останется, а кого придётся убрать.
Уже с порога он оглянулся, в гробовой тишине всматриваясь в окаменевшее лицо Рогозиной.
- Уж кому-кому, а тебе, полковник, нужно бы знать, что такое выбор. Помнишь поди, как папка твой, судья, выбирал… – прищурившись, прошептал он. И добавил после паузы: – В общем, я прихожу сюда вечером и вижу один труп. Иначе трупами станете оба. Ваше время пошло.
Дверь захлопнулась, отрезая подвал от остального мира. Для кого-то из них она захлопнулась в последний раз.
Ты или я?
====== Поцелуй меня. ======
А зачем тут слова? Разве непонятно, что скажет каждый?
Каждый ответит «я».
И что делать?
Наверное, прошло несколько часов с того момента, как захлопнулась дверь. Круглов подошёл к Гале, снова накинул на неё пальто и присел рядом. Хотел что-то сказать, но она приложила палец к губам и заговорила сама.
- Коля, – после долгого молчания голос звучал чуть хрипло. – Я знаю, ты скажешь, что никогда не сделаешь этого. И именно потому я приказываю тебе это сделать. Приказываю как старший по званию и как непосредственное начальство. Прямо сейчас.
- Никогда. Никогда, слышишь! Я не позволю тебе! – почти крик.
- Не позволишь? – Рогозина иронично приподняла брови, глядя в его лицо. – Чего ты мне не позволишь? Взять пистолет и застрелиться? На это не спрашивают разрешения, тем более у подчинённых.
- Да, не позволю, Галя! Положи пистолет. Положи!
Рогозина провела пальцем по знакомой ребристой рукоятке, сжала ладонью холодное дуло. Дотронулась до курка. Потом опустила пистолет на пол, рядом с собой.