Поздняя весна пришла сюда, в земли Вольных Баронств, с оттепелью и перекликом журавлей, вернувшихся на свои гнездовья. Ветки чёрных буков и горных каштанов вдруг покрылись едва заметной, сочной зеленью почек; вот и горные жители, козы и орлы, стали подниматься обратно на оттаявшие горные кручи. Зелёные долины же наполнились гомоном крестьян и голосами девиц у ручьёв и источников воды.
Льер просыпался этим утром цоканьем копыт по мостовым, криками молочников и хлебопеков.
Ант открыл глаза и огляделся.
На соседней лавке громко храпел его дядя, барон Гу. Небольшое помещение было почти пустым. Кроме этой лавки и небольшого стола и подранного стула, на деревянных стенах висели рога горного оленя, да на подоконнике маленького окна сиротливо стояла сильно потёкшая холодная свеча.
Мальчик закашлялся, и барон поднял голову:
— Великие Боги, ты очнулся!
Гу бросился к нему, сжал, словно медведь и завопил:
— Врача, позовите врача! Где болтается этот гра Торнг?
Ант услышал чьи-то шаги, что-то упало и покатилось за дверью, затем послышалось торопливое дыхание и перед ним появился ещё один человек. Он взял руку мальчика в свои цепкие пальцы, посчитал что-то, затем коснулся лба, оттянул веки и сказал:
— Состояние малыша прекрасное. Даже удивительно — несколько дней спал, как мёртвый!
Мальчик прохрипел: «Пить!», Гу схватил фляжку и начал поить его. Торнг же озабоченно прощупал ступни, ноги больного и внезапно отодвинул барона в сторону:
— А ну-ка, малыш, подними-ка руки!
Мальчик остался недвижимым. На его лице проступила паника и он заплакал:
— Я не чувствую рук и ног! Дядюшка, что со мной?
Гу бросился ощупывать мальчика, схватил его беспомощное тело на руки и взревел, глядя на Торнга:
— Что с ним, что ты с ним сделал?
Тот озабоченно потёр кончик носа и пожал плечами:
— Произвольное появление Дара грозит разными последствиями. Раз мальчик пришёл в себя, значит — худшее позади. Нам нужно немедля отправляться в Академию в Метрополии. Там прекрасные маги, и они быстро поставят на ноги Вашего племянника.
— Так чего же мы медлим! Руг, Аррасак — запрягайте фургон!
— Не стоит сейчас оправляться в путь, барон. Перевалы всё ещё покрыты снегом…
***
14 день месяца Малого Огня, 529-й год Третьей Эры.
Город Льер, столица Свободных Баронств Севера.
Анта так ни разу и не вынесли в городе за эти полторы осьмицы. Состояние его не улучшалось, но и не ухудшалось, а Торнг запретил подобные прогулки сразу же, намекнув на опасность для новоодарённого «шляться по тёмным улочкам самого вольного города Мунда».
Торнг нашёл небольшой караван в Метрополию, и по этому поводу у них в присутствии Антона состоялся довольно резкий разговор с бароном.
— Ради всех Богов, неужели нельзя поспешить?
Медик, только вернувшийся из города, отряхивал полы своего сюртука от капель ледяного дождя перед жарко пылающим камином:
— Это первый летний караван в Империю. Следующий только через месяц пойдёт. Да и караванщики говорят, что снег на перевалах ещё полностью не сошёл... А одним нам отправляться небезопасно — фэрны, местные племена за границей Баронств, постоянно бунтуют.
Барон сжал кулаки и возмущённо уставился на магика:
— Вы предлагаете отправить мальчика этим караваном? В снежные заносы? Я-то бывал на Льерских перевалах — и воевал там против имперцев. Я знаю, что такое пробираться по ним зимой! А как это вынесет Ант? Неужели нет другого способа добраться?
— На океане всё ещё штормит... Послушайте, Гу. Чем быстрее одарённый попадёт в Академию — тем меньше риска. Его потенциал настолько велик, что Цепь Запрета может не выдержать и распасться уже через пару недель. А другую Цепь Запрета уже не надеть!
Ант сказал дяде:
— Дядюшка, я из рода Салар! Я выдержу! Да и Вы будете рядом!
Гу Саларский усмехнулся, подмигнул мальчику и сказал магику:
— Бездна с Вами, гра. Когда выезжаем?
— Завтра, мой друг. Завтра.
**** Столица Вольных Баронств — город Льер — расположилась на обоих берегах реки Льяры, между двумя горными хребтами. Тот, что протянулся на запад — вглубь баронств — был довольно высок, но и дороги там присутствовали в большом количестве, а уж всяческие козьи тропки покрывали горные склоны подобно линиям прострочки на одеяле, сделанном доброй белошвейкой.
Восточный же кряж был полной противоположностью западному. Здесь обрывы шли вдоль всего хребта, а единственная дорога ветвилась по почти что отвесной скале, сопровождаемая угрюмыми взглядами стражей города. Даже барону, сыну Неприступных Гор, было несколько не по себе каждый раз, когда он проходил эти первые стадии пограничной дороги в Империю. Анту же было всё непочем — он беззаботно насвистывал пастушью песенку, полусидя в фургоне, который тащила лошадка по кличке Ласточка. Торнг же вообще спешился, и, пройдя всего несколько полётов стрелы от Восходных Врат Льера, бледный как смерть, быстро и скомканно попрощался, передал подорожную и, прилипая к отвесной стене, медленно отправился обратно.