Каплей замялся, вывел на планшет следующий документ:
— Вера Голицына, вместе с родителями, была отобрана в экипаж «Андромеды» и пропала без вести год назад вместе с остальными членами экспедиции. Так что, наш герой летит спасать и её тоже.
— Черт возьми… Ему не сообщали?
— Пока нет. Психологи не рекомендовали.
Москвин мотнул документы назад и снова уставился на улыбающееся лицо Веры:
— Ну, успехов тебе, донжуан ты наш...
Глава Вторая. Прыжок №4
— «Эй, яблочко, куда ты котишься...», — мырчу я себе под нос.
Гелевая ванна заполнена по верхнюю отметку, тепло поступает, «корона» на башке сидит как надо. Искусственный интеллект корабля, по имени «Машка», выводит тысячи строк протокола, выделяя жёлтым цветом те, которые требуют внимания техников и красным — моего внимания. Впрочем, последних пока не было.
За многослойным стеклом — Пашка Кремнёв и Альваро Сальс. Мои соратники-нейродесантники. Надежные товарищи, и мои лучшие друзья.
Кремень из 1985-го года, бывший мент. Во время погони на мотоцикле не справился с управлением, улетел под встречный «Камаз». Валялся в коме, без шансов. Вытащили его года три назад. Здесь, в далёком будущем, он быстро поднялся до командира группы.
Альваро. Позывной «Чебурек». Такой же лопоухий и весь в оспенных язвочках. Предлагали убрать, не раз предлагали. Ни в какую: «Не так много у меня из прошлого осталось, пусть таким и буду». Чебурек из 1960-го, там был революционером-марксистом. Попал в застенки к американцам, пытали долго, ушёл в кому. Едва успели вытащить. Один из ветеранов нашей группы.
Ну и я, Антон Заковырин, позывной «Барбос». В 2020-м году, работая наёмником одной ЧВК в африканской стране, впал в кому. Потому, что получил бутылкой по башке во время пьяной драки в ресторане «StopLight».
— Эй, камараде, прекращай забивать эфир, — хмурится Чебурек, всматриваясь в машкины логи, — Пропустим какую-нибудь мелочь, и будешь потом на орбите как кочан капусты болтаться. Компренде?
— У него просто слуха нет, — жалобно сказал я Кремню, подмигнул ему и тот заржал в ответ:
— А у тебя — голоса!
Альваро ощерился:
— Хватит, я сказал. Лучше повторим порядок действий.
Я скосил глаза на левый планшет, мигнул ему пролистать на пару страниц ниже:
— «Крузенштерн» выводит меня на круглую орбиту под углом 42,5 градуса к эклиптике, затем расстыковка и шаттл идёт дальше, со сменой орбиты, чтобы не попасть под аномалию раньше времени. Вы на боте страхуете меня на этой же орбите, а шаттл выходит на полярную, сильно эллиптическую. Шесть раз в сутки…
— По планетарному времени это сколько будет? — прервал меня Чебурек.
— Каждую неделю...
— Продолжай.
— Шесть раз в сутки шаттл будет выходить из аномалии и устанавливать связь с вами. Если я не отмечусь по связи, операция прерывается, шаттл забираете, записываете мою матрицу памяти обратно, и мы возвращаемся на базу. Протокол «В» — то же самое, сброс капсулы с двигателем и рацией по решению Москвина.
— Всё верно.
Машка пискнула, выдала в воздухе: ПРЕДСТАРТ ПРОЙДЕН УСПЕШНО.
Кремень поднял большой палец вверх:
— Мы идём в рубку. Встретимся по возвращении!
Я кивнул ему:
— Смотри, не состарься слишком быстро. А то я тебя могу и не узнать...
— А ты там не бухай. Побереги донорское тело!
Чебурек поднял кулак кверху:
— Держись! И помни: судьбы сотен наших сограждан зависят от тебя! Машка, разрешаю запустить стартовую циклограмму!
Свет за иллюминатором медленно померк, защитные экраны прикрыли все отверстия шаттла. Я ещё раз проверил подключения питательных трубок, проводков кардиографа и браслеты медконтроля.
Нежный девичий голос поинтересовался:
— Запускаю процедуру погружения в сон?
— Запускай.
Темнота.
***
Прыжок — дело опасное для психики. Первые смельчаки, которые управляли прыжковыми кораблями, часто сходили с ума. Электроника тоже не справлялась, её приходилось выключать в момент перехода. Механические устройства часто сбоили, не всегда нажимая тумблеры на реакторах и батареях, и такой корабль, с заснувшими навеки пассажирами и полностью обесточенный, превращался в очередной мертвый спутник очередной далекой звезды.
Так были потеряны десятки кораблей, пока спустя ещё одно десятилетие наука не сделала следующий шаг вперёд. Был найден способ перемещения сознания во времени и пространстве. В момент прыжка суперкомпьютер делал «снимок» разума пилота, упаковывал его и отправлял в виде матрицы в будущее, в ту точку, где корабль должен был материализоваться через квант времени нашей Вселенной. Процесс словно перезаписывал человеческую память. И даже если процесс не проходил полностью, то пилот, в режиме «зомби», за пару минут восстанавливал «снимок» обратно в свой разум через запущенный им же вручную интерфейс.