За детей начальника он отвечал. Там три пацана. Воспитание согласно среде обитания. У Игната была отдельная банковская карта для урегулирования конфликтов: стёкла в школе поменять, штраф пожарным оплатить за ложный вызов, с родителями других детей вопрос решить.
Мы потому так много где и тусовались с ним, что Игнат в клубе по работе, а я с ним. Игнат на базе отдыха с детьми начальника, а я с ним. Даже в лагерь летом сыновей сопровождал, а нам снимали квартиру рядом. Я тогда на море оказалась в первый раз.
График работы не нормированный, но зарплата очень хорошая.
Игнату могли ночью позвонить и потребовать банку мёда с пасеки или новый телефон определённой марки. Он вставал и ехал искать и мёд, и телефон.
— Деньги никому легко не достаются, — глубокомысленно протянула Ксюша и бодрее добавила: — Теперь пьём чай!
— То, что он тебя за донора эмоционального держал, это понятно. А ты-то чего с ним столько лет прожила? — уже на кухне, разливая свежий чай по кружкам, спросила Ксю.
— А я любила. И считала, что он меня тоже любит. Но вот выражает эмоции как умеет, — я помешала сахар в чае и отставила кружку. — А потом меня из интерната попёрли. Я же если с Игнатом зависала, то отгулов много брала. Больничные мне его знакомая выписывала, чтоб уехать загород отдохнуть. Ни фига не работала. Начальница меня как-то вызвала в кабинет и попросила написать заявление «по собственному желанию». Я написала и ушла с лёгкой душой. Мне там не нравилось: серые стены, серые дети. Это было очень тяжело. Игнат мне сразу предложил дома сидеть. Я посидела полгода и завыла от тоски. Сидишь и ждёшь, когда он позвонит. И сидеть надо при полном параде, вдруг ехать надо будет в ресторан. Значит, выглядеть я должна на уровне. Короче, плюнула и устроилась продавцом в магазинчик бижутерии недалеко от дома. Неделю всего проработала, так Игнат скандал устроил, что я всего лишь продавщица. Ему стыдно! Что друзья скажут! Пришлось уволиться. Тут жена одного из его друзей и вспомнила, что её родственница искала дефектолога сыну. Я пошла на встречу, ни на что не надеясь. Опыта-то реального у меня было мало. Но Алевтине Анатольевне я чем-то приглянулась, она меня взяла на работу. Я год на неё ответственно отработала. Потом она центр открыла и меня к себе устроила. Работы стало больше, но интересно же. Дети разные. Сложные, но хорошие. Я стала постепенно выпадать из орбиты Игната. Уже не ходила с ним на все тусовки, не ездила на все загородные базы отдыха. Скандалов стало меньше. А измен, как выяснилось, больше.
— Он тебе изменял?
— Постоянно. Может, первые года и нет. У меня нет доказательств, а потом — компромат на каждый год.
— В смысле компромат?
— В прямом. Фото, видео. Доброжелателей всегда много, завистников ещё больше. Я вначале не верила. Догадывалась, но не верила. Где-то же он добирал те эмоции, что я перестала давать. Секс стал спокойнее, не было тех вспышек огня после примирения, когда все соседи затыкали уши берушами от наших стонов.
— Вот только без подробностей, — засмеялась Ксюша. — Я буду завидовать.
— Ну тебя. — Мы помолчали. — Курить, что ли, начать? Давно не курила, лет пять.
— Вот и нечего опять начинать. Кожа портится от этого и зубы. А мы должны нести красоту в массы, мы же женщины.
Я отпила остывший чай.
На кухне было включено только настенное бра. Тёплый жёлтый свет падал на стол и на нас с Ксю, всё остальное пространство тонуло в зыбкой темноте. Было уютно и комфортно. Не одиноко.
— И зачем ты терпела?
— Сейчас мне тоже непонятно. А тогда… Тогда казалось, что я без него умру.
Мы подошли к самым счастливым и болезненным годам нашей с Игнатом совместной жизни. Я понимала, что раз уж вспомнила, то мне придётся это пережить, переварить. Но лучше в одиночестве. Делиться не хотелось даже с Ксюшей.
— А ты теперь рассказывай, как докатилась до жизни такой? — я рассматривала соседку через стол и видела приятных форм молодую блондинку, голубоглазую и симпатичную. — Чего одна?