- Улыбнитесь сейчас же! Не идет вам грустная гримаса, - сказала девушка. Бали Бей лишь немного улыбнулся после этих слов.
Тут послышались шаги, и в покои вошла Махидевран. Увидев, что дочь держит за руку Малкочоглу, госпожа довольно улыбнулась. И все-таки хорошо, что именно за него она выдает Пелин замуж, дочка побесится немного, а потом влюбится, обязательно влюбится, куда ж ей деваться!
***
Немного уставшая и довольная Пелин возвращалась с конной прогулки. Довольная девушка была, потому что Мустафе очень понравился его портрет, который нарисовала Салима, и теперь, главное было познакомить их. А то уж больно долго Мустафа ходит угрюмый, надо ему уже влюбиться, а Салима идеально подходит для этого. А еще Пелин была довольна тем, что на свежем воздухе думать стало легче, разум стал яснее, она никого не любит и никогда полюбит, и все равно, есть свадьба или нет ее!
Юная госпожа быстро направлялась в свои покои, чтобы переодеться. Скоро вся ее семья поедет во дворец к Ибрагиму и Хатидже на ужин, надо быть готовой.
Внезапно из-за поворота вышла Михримах. Завидев сестру, она поджала губы, ей все еще была противна Пелин, особенно после тех слухов, что распространились по гарему: про предсвадебные подарки от Малкочоглу в виде обручального кольца и свадебного платья.
- Пелин, - Михримах подошла поближе к сестре и посмотрела на ее правую руку. Помимо того, что ей было неприятно видеть это кольцо, было еще и очень больно в душе. Ранили в самое сердце, растоптали и даже не заметили этого! Михримах очень страдала, и ее страдания становились еще сильнее с приближением празднования свадьбы.
- Михримах, - Пелин улыбнулась сестре, - как твои дела?
- Ты еще спрашиваешь? – Михримах вздернула подбородок и обожгла ненавистным взглядом сестру. – Неплохое колечко, правда, если верить слухам, что распространились по гарему, оно просто изумительно. Приукрасили видимо.
- Ты так и не простила меня… - начала Пелин.
Михримах выставила вперед узкую ладошку, приказывая замолчать. Возможно, Пелин могла бы возмутиться и усмирить сестру, но ей было дико жалко ее. Сама она конечно никогда не любила и поэтому не знала, что именно чувствует Михримах, но по ней было видно, что ей очень больно, а этого уже достаточно для жалости.
- Михримах, я понимаю тебе сейчас не очень хорошо…
- Да что ты можешь понимать! Ты ненормальная, которую никто никогда не любил. Отец даже не вспоминал про тебя, когда ты была в Манисе, он переживал за Мустафу, но вот про тебя, я ни разу ничего не слышала от отца. Тебе очень не повезло, что ты родилась девочкой, может, была бы ты мальчиком, султан обращал бы на тебя внимание. Меня он любит, потому что я напоминаю ему его любимую жену – Хюррем Султан. Когда родилась ты, папа уже охладел к твоей матери, и ему было все равно на твое рождение. В принципе ему все равно и сейчас.
Пелин молча слушала, потому что сказать было нечего. Да уж, она не мастер в ядовитых и убивающих словах, в отличие, от младшей сестры. На душе стало очень больно, потому что Михримах сказала все то, про что Пелин уже думала с тех самых пор, как впервые покинула Топкапы и уехала в Манису.
- Мне очень жаль, что твоя правда такая горькая, - Михримах вздохнула, как бы показывая, что сожалеет, хотя все это было притворством, - а тут еще и нежелательный брак. Милая, я бы, честно говоря, не смогла бы так жить. Поэтому сразу говорю, что восхищаюсь твоей силой духа. Ты главное держись.
Пелин вдохнула побольше воздуха и зло посмотрела на сестру. Теперь терпение девушки кончилось. Лучшая защита – нападение, не зря так все-таки говорят.
- Нежелательный брак? – Пелин непонимающе посмотрела на сестру. – С чего ты взяла? Был бы он нежелательный, я бы не носила это кольцо.
Михримах посмотрела на колечко, а Пелин зло усмехнулась.
- Знаешь, ты была права тогда. Я очень долго думала и поняла, что Бали Бей ведь действительно красавец, храбрый воин, очень умен и что я хочу за него замуж, да за него вообще любая замуж захочет, особенно этого хочешь ты.
Михримах сощурила глаза и ядовито произнесла:
- Я-то смогу пережить нелюбовь Малкочоглу, это конечно нелегко, но справиться можно. Но вот пережить нелюбовь отца – поистине невозможно.
Сестра поклонилась Пелин и быстро пошла по коридору. Девушка глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки. Было только одно желание – догнать Михримах и вцепиться ей в лицо, схватить за волосы, чтобы она визжала от испуга. Как же ее младшая сестра ужасна! Но самое главное – все, что сейчас сказала Михримах, было правдой. И, увы, эта правда, была просто невыносимой для Пелин.
========== Это однозначно конец. ==========
Дневник Пелин.
Сейчас я нахожусь во дворце своей любимой тети и дорогого дядюшки (Ибрагим, услышав слово «дядюшка», наверное, убил бы меня на месте) но неважно, важно то, что я поживу у Хатидже и Ибрагима до самой свадьбы, заодно отдохну от гаремной суеты.
Тут так спокойно! Я просто сейчас сижу в своих покоях и смотрю в окно. Даже пасмурная погода не портит мое настроение. Только очутившись в обстановке где нет никакой суеты и шума, я осознала, как на самом деле устала. А самое главное, я не буду принимать участия в столь ненавистной мне подготовке к свадьбе. Единственное, я поеду сегодня вместе с Хатидже посмотреть дворец, в котором я буду жить с Бали Беем. Мне надо посмотреть, как продвигаются ремонтные работы. Так как я в этом ничего не смыслю, именно поэтому, я попросила Хатидже поехать со мной.
Не буду распинаться по поводу моего душевного состояния: вроде я счастлива, что не в Топкапы и меня никто не дергает и не поздравляет со свадьбой, а с другой стороны непонятно из-за чего дико грустно и тоскливо. Но самое главное, что я кое-что поняла сегодня ночью после долгих раздумий, но говорить об этом вообще не хочется. Надо еще все обдумать, это ведь не может быть правдой!
От лица автора.
Пелин потерла глаза и широко зевнула. Сейчас было раннее утро. Девушка вся потрепанная и заспанная сидела за столом, смотря в окно. Как ни странно, ей не хотелось идти и гулять по саду, а наоборот хотелось остаться в этих уютных покоях и просто смотреть в окно на деревья, которые слегка покачивались от редких порывов ветра и на хмурое светло-серое небо. Сейчас было так хорошо и так спокойно, что хотелось, чтобы это длилось целую вечность.
Девушка закрыла дневник и, спрятав его в ящик стола, поднялась на ноги. Подойдя к зеркалу, Пелин взъерошила волосы и вздохнула, думая о том, какие сюрпризы принесет сегодняшний день.
***
- Нет, нет и еще раз нет, - покачала головой Хатидже, - пусть на той стене нарисуют цветы, иначе, будет смотреться невзрачно. А ты что думаешь, Пелин?
Девушка ничего не ответила. Смысл интересоваться ее мнением, если она в этом не шибко-то разбирается. Обстановкой дворца, да и вообще, какого цвета будут подушки, стены, шторы, ковры – этим всегда занималась ее мать, а она полностью доверяла ее вкусу. Да и к тому же, кому какая разница?
Пелин пожала плечами, а затем махнула рукой, показывая, что ее все устраивает. А Хатидже лишь недовольно поджала губы, ей вовсе не нравилось это безразличие девушки.
- Пошли, прогуляемся, заодно посмотрим, как выглядит сад, - сказала Хатидже.
Пелин двинулась вслед за тетей и вскоре они уже шли по каменной дорожке ухоженного сада, в котором росли красивые цветы и высокие раскидистые деревья с густыми кронами. Уж что-что, а сад юной госпоже очень понравился.
- Я заметила, что ты немного не в себе, грустная, потерянная, это непохоже на мою веселую Пелин, - начала разговор Хатидже.
Девушка хотела как-нибудь отшутиться, но глядя на добродушную улыбку тети и ее полные беспокойства глаза, не смогла даже слова выдавить, будто ком в горле образовался.
- Ты не любишь Малкочоглу, - сказала Хатидже, - но мне кажется, что рано или поздно, он сможет покорить твое сердце. Если бы ты знала, как мне хочется вселить эту веру в твою душу, чтобы не наблюдать твоей грусти.