Лекарша чуть приподняла брови, а затем сказала:
- Госпожу избили, но к счастью серьезных повреждений нет. Слава Аллаху, что она не потеряла ребенка.
Вначале Малкочоглу ничего не понял и поэтому просто кивнул, и уже хотел было направиться к Пелин как тут, словно его молния пронзила.
- Что? – Он снова посмотрел на лекаршу. – Какой ребенок?
- Госпожа в положении.
- Беременна в смысле?
- Да.
Бали Бей тут же понесся в покои. Когда он зашел, то увидел Пелин, что сидела на кровати и старательно вытирала слезы.
- Милая, - сказал Малкочоглу и присел перед Пелин.
- Ты уже знаешь? – спросила девушка, улыбаясь сквозь слезы. – Знаешь ведь? Ох, у нас появится ребенок! Черт! Меня к такому жизнь вообще не готовила.
***
Спустя восемь месяцев глубокой ночью родилась прекрасная черноволосая малышка. Пелин, которая была вся измучена после родов, все равно прекрасно помнила как первое, на что она обратила внимание, были пушистые черные волосики, которые торчали в разные стороны.
Бали Бей назвал свою дочку Лейла – рожденная ночью, восторг ночи, наслаждение. Как ни странно он вовсе не был расстроен тем, что родилась прекрасная малышка. Наоборот, он был счастлив как никогда. Ведь с каждым днем Лейла все больше становилась похожей, на ту прелестную девочку из снов.
Махидевран сразу же сказала, что ее внучке уготована хорошая судьба, потому что если дочь похожа на отца – значит быть ей счастливой. И правда, Лейла очень сильно была похожа на Малкочоглу, единственное, что ей досталось от Пелин, так это непослушные кудрявые волосы, которые вечно торчали в разные стороны.
Салима родила Мустафе сразу двух сыновей. Шехзаде был немало счастлив и просто ошарашен, когда ему сообщили столь приятную новость.
Михримах словно расцвела после свадьбы. Пелин порой с удивлением смотрела на сестру, ведь она всегда была такой высокомерной, своенравной, а тут она просто счастлива, словно дитя, которое еще не познало горечи жизни.
Глядя на счастье близких людей, Пелин хотелось только надеяться на то, что таки будет продолжаться до конца ее дней.
========== Начало нового конца. ==========
Дневник Пелин.
Сколько лет прошло? Ох, даже не буду считать утраченные года. Скажу только одно – достаточно много, ведь моей Лейле уже тринадцать.
Сколько же прошло времени как я живу на бескрайних просторах Дуная? Тоже достаточно, достаточно именно для того чтобы забыть всю боль, что я пережила в последние года.
Какой именно была пережитая боль? Отвечу сразу – самой ужасной в моей жизни!
Я пережила смерть матери, Мустафы, Мехмета, Ибрагима, Хатидже, Баязида, Джихангира и отца. Самый сильный удар меня настиг, когда я узнала, что отец казнил Мустафу. Это было просто ужасно! Тогда я была беременна уже в третий раз и думала, что потеряю ребенка, потому что плакала ночами напролет, и мое горе было слишком велико. Бедная Салима тоже не смогла жить после такого, особенно когда ее двоих маленьких сыновей казнили. Но мир и вовсе для меня потерял всякие краски, когда пришла весть о том, что моя мама – Махидевран Султан – женщина, которая итак многого натерпелась в своей жизни, покончила с собой.
Через три дня, как я узнала об этом, на свет появились чудесные мальчик и девочка – которых я символично назвала Мустафой и Махидевран. Даже потом я замечала как сынок и дочка были не то чтобы внешне, а по характеру, похожи на маму и брата.
Этот чудесный кареглазый малыш, который старался всех защитить, и был до дикости требователен к самому себе и хрупкая малышка, что всегда старалась вести себя как маленькая султанша, и которая всегда весела и свежа, словно и правда только что распустилась весенняя роза…
После Лейлы у нас с Малкочоглу родился чудесный мальчик – Мехмет. Веселый, храбрый, а главное ну, наверное, с самого рождения все только и говорили о его красоте. Ну, естественно, ведь он вылитый отец. Меня кстати очень задевал тот факт, что уже второй ребенок похож на Бали Бея, но не на меня.
Признаться честно, я и не думала, что буду рожать и в четвертый раз. Ведь после рождения Махидевран и Мустафы мне казалось, что я умерла. Ведь в тот момент почти каждый день только и приходили вести о смерти.
Но нет. Малкочоглу не мог наблюдать за мной в таком состоянии. Он просто решил уехать на Дунай, даже не спрашивал, не советовался, просто поставил перед фактом и все. Да я и особо не сопротивлялась…
В четвертый раз у меня снова родился мальчик – Ибрагим. Многие повитухи и лекарши ворчали, мол, нельзя называть детей в честь умерших, да еще и у тех была такая трагичная судьба! Я лишь твердо говорила на это, что мои дети буду самые счастливые! А про себя думала, что так жить будет легче. Легче от того, что просто произносишь имена тех людей, которые, даже не смотря на то, что умерли, все равно остаются самыми родными, любимыми…
Мне не хочется писать о том, как я ненавижу отца и о том, как я все-таки рыдала, когда узнала о его смерти. Мне не хочется рассказывать о той боли, когда я узнала о смерти Джихангира и Баязида. Признаться честно, но я даже плакала когда узнала о том, что Хюррем Султан умерла. Не знаю почему, просто слезы катились по щекам сами собой, для меня это было, пожалуй, слишком неожиданно.
Селим почему-то чувствовал себя виноватым передо мной, когда стал султаном. Я и правда злилась на него. Потому что он всегда потакал отцу ради своей же выгоды. Но потом остыла, потому что таков наш мир, и я понимаю, что ему тоже было нелегко.
Михримах с Рустемом уехали в Старый дворец. Иногда мы навещаем друг друга и как ни странно сестринская любовь не прошла.
Да, если прочитать весь мой дневник можно смело убедиться в том, что жизнь полна сюрпризов, неожиданных событий, радостей, печалей, огорчений и потерь. Но с каждой потерей с каждым пережитым горем я все больше и больше убеждалась в том, что надо просто жить дальше. Надо снова идти вперед, потому что потеря потерей - это конечно сильно больно, но жизнь не прекращается, она идет вперед.
И я в этом смело могу убедиться, особенно когда чувствую, как изнутри меня пинает мой уже по счету шестой ребенок! Да-да, жизнь безумна. На этот раз снова будет мальчик, мы с Малкочоглу это знаем точно…
От лица автора.
Лейла собрала волосы Махидевран в замысловатую прическу и вздохнула. С ее шевелюрой такое сотворить просто невозможно. Мехмет и Мустафа что-то вытворяли в соседних покоях, то и дело была слышна какая-то возня и Мустафа, постоянно тихим голосом переспрашивал, а не накажет ли их отец за такое. Лейла несколько раз кричала братьям что накажет, хотя сама не знала, что они опять там вытворяют. Ибрагим сидел в саду и увлеченно разглядывал птичек в клетке, которых недавно ему подарила мама.
- Все готово, - сказала Лейла.
Махидевран соскочила со стула и, посмотрев на себя в зеркало, сказала:
- Я просто красавица!
- А еще и самовлюбленная, - фыркнула Лейла, - иди, позови Ибрагима в дом.
Как только Махидевран вышла из покоев, Лейла направилась в покои родителей. Ей нужно было забрать у мамы платок, но покои были пусты. Девочка тяжело вздохнула. Только она хотела выйти, как услышала звонкий смех матери и сердитый голос отца.
Лейла подошла к окну и улыбнулась когда увидела Пелин и Бали Бея, которые стояли под сливовым деревом.
- Да конечно, – возмущался Малкочоглу, - это ты вечно трепала мне нервы!
- Зато я первая влюбилась в тебя, как дурочка, - Пелин засмеялась и прижалась к мужу.
- Нет, я первый.
Бали Бей наклонился к своей любимой и нежно поцеловал ее. Пелин оторвалась от мужчины и наигранно сказала:
- О, Аллах как же стыдно! Это ты виноват…
- Тише, - Малкочоглу прижал Пелин к себе покрепче, - моя красавица, радость моя и, пожалуй, мой кошмар…
- Прямо-таки кошмар?
- Самый ужасный.
- У тебя вон шестой кошмар на подходе!
Пелин и Малкочоглу посмотрели друг на друга и весело рассмеялись. На одной из веток сливового дерева заливалась маленькая желтая птичка.