— Дава…
— Дела, Макс, — прерывает стальным тоном, посмотрев на него жёстким взглядом.
— Да пошёл ты! — бросает тот и спешно покидает кабинет.
«Нет! Нет! Нет! Вернись! Не оставляй меня с ним один на один. Пожалуйста», — мысленно кричу, с тоской смотря на уже закрытую дверь.
— Не бойся, — спокойно произносит Грозный. — Ничего плохого я тебе не сделаю, — накрывает мою щеку своей огромной лапой и большим пальцем вытирает влажную дорожку. — Только хорошо, — ухмыляется, и по глазам вижу, о чём именно он думает. — Но не сегодня, не люблю безвольных, — проговаривает и, встав, снова наполняет стакан водой. — Давай, тебе нужно много пить, — подносит пластик ко рту, и мне ничего не остаётся, кроме как глотать.
— Отпусти… меня… пожалуйста, — выдавливаю из себя, и каждое слово горло царапает.
— Отпущу, — кивает, и во мне рождается лучик надежды. — Когда получу своё, — добавляет и улыбается как-то по-другому, и не скажешь, что несколько минут назад чуть человека на тот свет не отправил. — Трудно жить со стоящим колом членом, Хрустальная, — от его слов у меня щёки горят. — И всё из-за тебя, — взгляд падает на мои губы, потом ниже, в ложбинку между грудей. — Вылечишь от этого недуга, и вали на все четыре стороны, — последнее, что он говорит.
Возмутиться не успеваю, да и вряд ли бы стала, с таким не тягаться. Он не понимает слова «нет», и ему явно плевать на мнение других, у него только одно мнение — его.
— Босс, — в кабинет врывается запыхавшийся мужчина и протягивает Грозному пакет.
— Свободен, — сухо бросает, забрав ношу, и, встав у стола, достаёт из посылки пластиковый пакет с прозрачной жидкостью, тонкий шланг и иглы.
— Нет, — всхлипываю и порываюсь встать, но ноги не держат, и я сваливаюсь на пол.
— Неугомонная, — устало вздыхает, подхватывая меня на руки и укладывая на диван. — Лежи смирно, — указывает и, убрав картину со стены, цепляет пузырь на гвоздь.
«Капельница», — понимаю я, наблюдая за его манипуляциями.
— Хаос накосячил, в твоей крови сейчас гуляет… — он замолкает, смотрит на меня задумчиво. — Что-то вредное, — заключает, только сильнее тревожность поднимая. — Прокапаешься и будешь как новенькая, — договаривает и тянет шланг с иглой к моей руке.
Дёргаюсь, руку прячу, я не могу ему доверять. Он похитил меня среди белого дня, в свою машину запихнул, привёз сюда, где разорвал на мне одежду, явно не с хорошими намерениями, и избил до полусмерти человека. А теперь я должна верить, что он решил меня очистить от «чего-то вредного»? Нет! Махаю рукой, но это бесполезно, Грозный перехватывает руку и прижимает к дивану.
— Не заставляй меня тебя связывать, — пугающе спокойным тоном проговаривает. — Я сказал, ничего плохого не сделаю, пока не наиграюсь.
Сопротивляться нет смысла, да и сил мне не хватит, ну и, конечно, предпочитаю оставаться несвязанной. Лежу смирно, не шарахаюсь и не дёргаюсь. Поднимаю глаза на пузырь, висящий на гвозде, читаю что там написано, намереваясь найти информацию, как только выйду отсюда.
Стоп! А где мой телефон? Я даже не помню, куда его дела. Когда заметила Грозного, разговаривала с Ташей. Чёрт, мои подруги наверняка волнуются, я ведь никогда не пропускаю лекции.
«Ну зачем я ещё и об этом вспомнила?» — думаю, зажмурив глаза и застонав.
— Не ной, я знаю, что делаю, — чудовище принимает мою реакцию на свой счёт.
А я только сейчас замечаю, что катетер уже в нужном месте и выполняет своё предназначение. Даже не почувствовала ничего, у Грозного явно опыт в таких делах есть.
— Где мой телефон? — спрашиваю, отмечая, что голос приходит в норму.
— Я его выключил, названивал без остановки, — небрежно бросает и, присев рядом, пялится на меня.
— Верни, — хотела, чтобы прозвучало твёрдо, а вышло едва слышно.
— Не заслужила, Хрустальная, — хмыкает и глаза опускает.
Проследив за его взглядом, понимаю, что, пока ёрзала, разорванная блузка распахнулась, и теперь сверкаю перед ним грудью в хлопковом бюстгальтере.
Хочу прикрыться, но с досадой понимаю, что в одной руке капельница, а вторая в бандаже. Прикрываю глаза и глубоко вдыхаю, чтобы не разреветься, как вдруг голой кожи касаются холодные пальцы.
-----------
Что он задумал?
4.2
Аля
Дёргаюсь, как от удара током, в голове мысли проносятся со скоростью света: как убежать, чем его ударить, защититься. Всё смешивается, перед глазами картинки прошлого, настолько явные, что, кажется, слышу в ушах собственные крики.