— Не пойму, — перебиваю его, пройдясь ленивым взглядом по обоим.
Спокойные, уравновешенные, нападать не собираются, я это вижу и чувствую. Глаз намётан, а чуйка никогда не подводит.
— Я такое не прощаю, — добавляю и замечаю, как татуированный напрягается.
— Давай закончим диалог мирно, — подаёт голос разукрашенный. — И не будем портить вечер.
— Вы кто будете, ребята? — отлипаю от стены резко, угрожающе, но они и не дёрнулись.
Не боятся, а зря.
— Артём, — отвечает, на что я только бровь вопросительно поднимаю. — Игнатов, — добавляет.
— Из Карбо? — ровным тоном интересуюсь, и парень кивает. — А ты кто? — поворачиваю голову ко второму.
— Золотарёв, — сразу с фамилии ходит.
— Ясно, — усмехаюсь и сквозь зубы сплёвываю на асфальт. — Значит так, мажорчики, — поднимаю взгляд на них. — Мне насрать на ваши родословные, девку вашу не трону, но если я встречу её снова… — замолкаю, потому что и так понятно.
— Грозный, ты реально это сделал? — раздаётся где-то с боку. — Ты отжал самый крутой клуб в городе, — к нам подходит мой пьяный друг Макс.
— А ты сомневался? — хмыкаю, позабыв о мажорах.
— Грозный? — хмурится Игнатов.
— Он самый, — довольно киваю, заметив, что моя слава идёт впереди меня.
— Ладно, — бросает он. — Мы договорились, девчонку не тронь, — не спрашивает, чем я недоволен, но хрен с ним.
— Пока не увижу, — бросаю, и, кивнув, они удаляются.
— Ну что, проставляться будешь? — хлопает меня по плечу Макс.
— А тебе не хватит? — смотрю в пьяные глаза.
— Бак ещё не заполнен, — отвечает, и мы возвращаемся в клуб.
Поднимаемся в вип-зону и, вот удача, прямо напротив мажоров и их девок. Хрустальную замечаю сразу, пляшет между двумя девками. Смотрю на тонкую талию, округлые бёдра, на то, как волосы волной по спине рассыпались. Хороша, но ничего особенного, тогда возникает вопрос: какого хрена у меня стоит, если ко мне никто даже не притронулся?
На моей памяти такое впервые, чтобы я просто смотрел на девку, и член колом стоял.
Она каменеет, заметив, что, прислонившись к перилам балкона, я с неё взгляд не спускаю. Глазами обещаю скорую встречу, и я уже знаю, что не отступлю, пока не попробую её. Нездоровая какая-то херня со стояком, и надо решить вопрос — трахнуть её.
Дорогие наши, сделайте авторам и музу приятно, поставьте роману звёздочку, нам очень важно знать, что книга вам нравится)
Всех обняли!
3.2
И вот она здесь, в кабинете моего нового клуба. Но вместо ожидаемого восторга, что я обратил своё внимание на неё, вижу только испуганную лань и ненависть во взгляде. А вот это мне совсем не нравится, люблю видеть желание в глазах напротив.
Опять цену себе набивает? Нет, что-то не похоже, взять хотя бы её побег у ворот общежития. Сорвалась, будто за ней стая волков гонится. Ну, почти, волк один, и он не привык упускать добычу.
Затянул встречу, да, но возникли дела, которые мог решить только я лично. А как только вернулся, сразу к ней. Выяснить, кто такая и из чего слеплена, стоило мне одного звонка, и папка лежит на моём столе. Информацию я получил ещё пять дней назад на почту, но велел дублировать и распечатать. Бумагам я доверяю больше, чем электронным файлам.
— Ну что ты рыдаешь? — со вздохом спрашиваю, и в ответ она лишь глаза округляет. — Плечо болит? Так сама виновата, — развожу руками.
Кто её просил лезть на спинку дивана и срываться вниз? Разделась бы, отдалась и уже ехала в свой институт, а я бы забыл уже, как она выглядит. Так нет, устроила тут истерику, плечо вывихнула, а мне теперь мучиться со стояком. А он стоит, уже неделю гвозди им вбиваю, ничего не помогает. Успел за это время поменять несколько шлюх, а стоит её вспомнить, как в штанах тесно. Вот какого хрена, спрашивается? Что в ней такого?
— Сама себя похитила, — бормочет и вжимается в угол дивана.
— Я привёз тебя с комфортом, никаких мешков на голову и пистолета в бок, — усмехаюсь, когда замечаю, как эти большие глаза становятся огромными.
— Что тебе от меня надо? — вопрос, скорее всего, необдуманный, потому как ясно, что мне надо, и она это тоже понимает, тут же прикусив губу.
Такой простой жест, а ствол дёргается. К ней рвётся. Схватить бы стройные ноги, к себе притянуть, на спину завалить и поиметь как следует. Показать, от чего она так шугается. Но смотрю, как она дрожит, ушибленную руку придерживает, и у самого зубы сводит. Что-то в груди царапает, похожее на сочувствие и жалость.