Домой я возвращаюсь растерянная, испуганная и ничего не понимающая. Мари, видя мое состояние, тут же готовит согревающий чай и ставит передо мной дымящуюся чашку. Обхватываю ее ладонями и, наконец, отпускаю чувства на волю, ощущая, как меня начинает бить крупная дрожь, а на глаза наворачиваются слезы.
─ Милая? ─ охает женщина и подбегает ко мне, заключая в объятья. ─ Что случилось?
Я ставлю чай на стол, опасаясь пролить на себя горячий напиток, потому как руки трусятся, словно в припадке.
─ В-в-в-волк. На меня в лесу напал волк, ─ еле выдавливаю из себя, стараясь совладать с эмоциями, которые так и бьют через край.
Глаза Мариэн широко распахиваются от страха.
─ Волк? Он ничего тебе не сделал? Ты ранена? ─ тут же начинает суетиться тетушка, поднимая меня на ноги и осматривая со всех сторон.
─ Нет, нет, ─ мотаю головой, и принимаюсь рассказывать все по порядку, следя как выражение лица моей собеседницы меняется с обеспокоенного на изумленное и слегка недоверчивое.
А сразу после окончания моей оповеди Мариэн, выловив какого-то мальчишку на улице, посылает его за Амадеусом, и мне приходится повторять все снова, на этот раз уже аптекарю. Дядюшка Мади, озадаченно теребит бороду, внимательно меня слушая и порой задавая уточняющие вопросы.
─ Надо оповестить стражу и градоправителя, что в лесу появились волки, зараженные лисмой, ─ решает он, как только я замолкаю.
Тетушка Мари испуганно прижимает пальцы к губам
─ Мади, снова?
Аптекарь коротко кивает, нахмурив кустистые брови и, схватив плащ, выходит из дому, направляясь в сторону городского управления.
Я тоже допиваю чай, и, уже основательно успокоившись, иду в аптеку, заменить Амадеуса. Там, накинув белый передник и надев нарукавники, в подсобке раскладываю на плоской поверхности печи росатку для просушки и принимаюсь готовить микстуру от кашля, за которой должны зайти после обеда.
Посетителей немного, как правило, основной наплыв приходится на вечер, а сейчас вполне возможно выкроить время для других дел. Поэтому, когда через десять минут над входной дверью звякает колокольчик, я несказанно удивляюсь, а, выглянув из-за шторки, отделяющей рабочее помещение от торгового зала, удивляюсь еще больше.
На пороге собственной персоной стоит герцог Колчестер и хмурым взглядом оглядывает стеллажи, лекарства и пустое место продавца.
Вытерев руки о передник, спешу за прилавок, стараясь сохранить невозмутимость, хотя от страха дрожат руки. Что ему нужно тут? Какая нелегкая принесла столь важную птицу в нашу провинциальную аптеку?
А потом страх накатывает новой волной, ─ вдруг, я ошибусь, ляпну что-нибудь не то, и он заподозрит, что я не отсюда? В глазах темнеет от ужаса, но я стараюсь взять себя в руки. От того, как я себя веду, зависят жизни Еси, Амадеуса и Мари. Слегка откашливаюсь и широко улыбаюсь родному брату короля.
─ Доброго дня, ваша светлость, ─ излучаю доброжелательность и радушие, несмотря на то, как смотрит на меня этот человек с волчьими глазами. По-видимому, он меня узнал и даже очень.
─ Где Амадеус Биггс? Он мне нужен, ─ резко бросает герцог, заставив меня внутренне сжаться.
Так, Эми, не дрейфь. Ты сегодня смотрела в глаза смерти и почти целовалась с опасной зверюгой, что тебе какой-то Дориан ан Риель!
─ Мастер Амадеус отправился в городское управление сообщить, что в колчестерском лесу появились волки, больные лисмой, ─ четко рапортую я, стараясь, чтобы дрожь в голосе не была заметна.
Его светлость хмурится еще больше.
─ Видно мы с ним разминулись, ─ бурчит он себе под нос и выходит. А я облегченно перевожу дыхание. И зачем он заходил за дядюшкой Мади? Какие дела могут быть между простым аптекарем и братом короля?
Озадачено кусаю губы, уставившись на закрывшуюся дверь, пока не слышу из подсобки звук, как правило, сопровождающий, сбежавшую из кастрюли на плиту воду, и кидаюсь туда.
А там, принявшись за работу, на время забываю о недавнем загадочном посетителе, пока не возвращается дядюшка Мади.