«Переведена на факультет «Иллюзий и превращений» — прочитала я.
Приказ был подписан больше недели назад. Как раз перед пропажей профессора.
Не помню, чтобы тот мне говорил о переводе. Если судить по приказу, то это именно Гройт посоветовал перевести на обычное обучение.
Почему?
Удивительно было и то, что новость не стала для меня шокирующей. Словно бы я уже знала об этом, но не помнила.
Не принимай все близко к сердцу, Амелия. Маг ты отличный, но иллюзионист просто отвратительный…
Я вздрогнула от того, насколько четко прозвучал голос профессора в голове. Не помню, чтобы он что-то говорил. Или же…
Неужели это часть воспоминания той ночи, после которой проснулась, словно побывала на боях?
— …так что наказания вам не избежать, — прервали мои размышления слова ректора. — Теперь все ясно?
Я медленно кивнула.
— Тогда на занятия. Быстро.
Когда мы покинули здание и медленно поплелись в сторону общежития, Морковка, наконец, заговорила.
— Я думала ты на свободном посещении, а, оказывается, нет.
— Поверь, я тоже удивленна.
— Разве профессор не говорил тебе? — уточнила она. — Просто мне кажется, он не станет молчать о таком.
Я лишь только пожала плечами.
Половину пути мы прошли молча и когда оказались у самого здания общежития, Мори тихо спросила:
— Как думаешь, он нам поверил? Вдруг он будет проверять? Или случайно узнает, где мы были?
Я резко остановилась и посмотрела девушке в глаза. Она выглядела скорее растерянной, нежели испуганной. Признаться, я чувствовала себя так же.
— Я не знаю, но, надеюсь, что ты не станешь об этом кому-то рассказывать. Нас могут признать шпионами или кем-то похуже. Не хватало еще, чтобы все вокруг решили, что мы строим с росами козни против империи.
— Мне, кажется, ты перебарщиваешь, — не согласилась со мной она. — Но говорить об этом никому не буду.
Я кивнула и пошла в сторону лестницы, которая вела к нашим комнатам.
Раньше никогда не придавала значения тому, как обустроено это общежитие. И никогда не замечала, что большинство стен были в трещинах и сильно продувались. Сейчас я заметила и то, что на лестницах лежал толстый слой пыли в углах, а на подоконниках давно завяли цветы.
Стало неожиданно тоскливо. Никогда не думала по сравнению с домом Соламара, общежитие будет выглядеть так убого. В его доме было поразительно чисто и свежо. Стены украшены камнем или деревом. Есть камин. Висят картины и стоят фигурки из какого-то редкого камня.
Я остановилась возле своей комнаты и посмотрела на обшарпанную дверь. Тоска стала еще сильнее. Тяжело было признавать, что мне не хватает роса.
Зачем я только поругалась с ним перед уходом?
Все из-за жены?
Да пусть женится на Керисе. Может, ему как раз больше подходит цепкая и сильная девушка. А не я… Вечно поглощенная в свои проблемы. Всегда боящаяся своих сил. Постоянно в цепях самоконтроля. Это если не считать отвратительного характера, который, видимо, перешел от профессора Гройта.
— Почему ты такая мрачная? — услышала я голос Морковки.
— Не хотелось расставаться с Солом врагами.
На мое плечо легла ладонь, и несильно сжало его.
— Да, ты его сильно обидела.
— Я не хотела.
Мори положила подбородок поверх своей ладони.
— Я знаю. И думаю, он тоже.
Сжаласть челюсть, от немой злости. Так сильно, что на глазах выступили слезы. Я скинула плечом ладонь Морковки.
— Не делай вид, будто мы друзья, — холодно произнесла я.
Лицо рыжей вытянулось, а в глазах появилась обида.
— Но мы ведь столько прошли вместе. И я думала…
— Я, — сдавленно сказала я. — Опасна. Ужасна. Невыносима! Как со мной можно дружить?!
Последняя фраза эхом пробежалась стенам. В ней было столько отчаяния, что мне самой стало противно за свою неожиданную слабость.
Я вошла в комнату и закрыла дверь, прежде чем Морковка успела что-то сказать. Несколько секунд в коридоре царила тишина, пока не послышались шаги, скрип двери и снова тишина.
Тоска стала только сильнее. Она начала душить меня, заставляя с хрипом вдыхать воздух.
Я подошла к кровати, смахнула с нее книгу и упала на подушку. Тоска стала еще сильнее и растеклась болью в груди.
Всего несколько дней свободы мне хватило, чтобы понять, насколько пьянящей бывает она. Не помнила прежде ни дня, чтобы могла чувствовать себя такой живой. Вернувшись сюда, я снова чувствовала, как погружаюсь во тьму, где меня ждут цепи.
Эта комната была олицетворением моей тюрьмы, где каждый день я запирала эмоции и чувства на замок.