— Теперь мне понятно, почему намокли аптечка, навигатор, а также твои носки.
— Да, вы все верно поняли, милая леди, — заметил Майкл. — Но критикой военного министерства в нашей ситуации делу не поможешь. Близится ночь, а по ночам здесь бывает очень и очень холодно, поэтому ближе к костру, дорогая Алиса.
— А нас не вычислят по дыму костра? — предусмотрительно поинтересовалась она.
— Безусловно, есть такая опасность, мисс Келлехар. Однако если мы его потушим, то непременно околеем или будем съедены какой-нибудь, голодной зверушкой, которая как раз сейчас точит когти, намереваясь выйти на охоту с первой же звездой.
В это время окрестности огласил рев дикого зверя.
— Ой! — воскликнула от неожиданности Эй Джей.
— А это именно то, о чем я только что тебе сказал, — хладнокровно объявил офицер Уэст, подбросив хвороста в костер.
— Что за зверюга? — осторожно спросила его Эй Джей.
— Это? Ревун. Обезьяна такая. Наверняка ты этот рев и раньше слышала.
— Но никогда ночью. Я уже решила, что это ягуар, — смущенно призналась она.
— Не думаю, что ягуар станет предупреждать нас, прежде чем накинется, — заметил Майкл. — Хотя я лично не был знаком ни с одним ягуаром и их обычаев не знаю. Но полагаю, с людьми они не более обходительны, чем акулы.
— Майкл, прекрати меня стращать. Когда так стремительно темнеет, сложно отличить правду от вымысла.
— Не знал, что вы, пуритане, такие мнительные. Но могу предложить отличное средство от первобытного страха, — проговорил Майкл и расстегнул застежку того самого загадочного отделения своего рюкзака, откуда тотчас показался армейский плед.
Непромокающие стенки тесного кармана позволили большей части пледа остаться сухой.
- Вот о чем ты так долго тосковала! Лучшее лекарство от пустого желудка, дочь моя, есть крепкий сон, — нравоучительно произнес Майкл.
— А мы сможем уснуть на пустой желудок? — задалась неразрешимым вопросом Эй Джей.
— После такой-то физзарядки? Да, легко, — быстро ответил Майкл, уже располагавшийся на ночлег.
— Зато нами будут охотно лакомиться, — констатировала женщина, убив очередного впившегося в кожу москита.
Эй Джей тяжко вздохнула и села на плед возле Майкла.
— Не пора поменять повязку на твоей ране?
- Только если у тебя есть непреодолимое желание полюбоваться моей задницей, — отозвался он.
— Сколько тебе лет? — Она шарила в его рюкзаке в поисках аптечки.
— Тридцать, — ответил тот.
- Понятно, — глубокомысленно проговорила Эй Джей. — Сдергивай штанишки.
— И что это, интересно, тебе понятно? — Майкл послушно расстегивал ремень, видя в ее руке пузырек с перекисью водорода и тюбик бактерицидной мази.
- Тридцать — это же два раза по пятнадцать. В тебе уживаются два озабоченных подростка. Отсюда все эти дурацкие шуточки, которыми ты рассчитываешь меня смутить. Но не забывай, что я долгое время помогала своему мужу управляться именно с такими сложными юнцами.
— Ты говоришь, как мой отец. По аналогичной причине он отослал меня в военное училище в воспитательных целях. В ту пору мне было именно пятнадцать.
— Должно быть, у твоего отца были веские на то основания. Ты был сложным подростком?
— Он так считал. Впрочем, не он один. По мнению некоторых, подростковый нигилизм -
серьезная проблема, если не преступление... Мой брат Джейкоб говаривал, что такого балбеса, как я, уже ничто не перевоспитает - ни военная школа, ни карцер, ни розги. Шутил, конечно. Но я был мальчиком «Сделай Наоборот». Если кто-то советовал повернуть направо, я однозначно сворачивал налево. Не удивительно, что теперь я лежу подзвездным небом, на одном пледе с вдовой миссионера, которая заботливо обмывает мою ягодицу.
- Бедро, - уточнила Эй Джей. - Но продолжай свой рассказ, я тебя очень внимательно слушаю, Майкл, — тоном старенькой монахини промолвила она.
- И в католической школе Святого Винсента меня тоже очень не любили, за все мои «подвиги». Поэтому там только обрадовались, когда отец определил меня в армию.
— Понятненько... Нравилось, значит, чувствовать себя аутсайдером. А как же ты потом это превозмог?
- Кто сказал, что я это превозмог? —удивился Майкл.
- Нет?
- Вот еще, - шутливо фыркнул он. - Я мексиканец с материнской стороны и янки с отцовской. Я по определению не могу быть как все. Ко всему этому прибавилась неприязнь ко всем этим мальчикам из богатых семей со вздернутыми носиками, в чистеньких костюмчиках, на воскресной службе...
— Ты до сих пор их ненавидишь? — насмешливо спросила его женщина, безжалостно прижигая перекисью рану
- Да плевать я хотел на этих богатых мальчиков!
- Зачем же вспоминать о них пятнадцать лет спустя? Лицемеров во все времена хватало. Это не причина для того, чтобы отправлять собственную жизнь под откос.
- Спасибо, что объяснила. Как жаль, что в нашей католической школе преподавали только старые грымзы. Будь у меня такая училка, как ты, Алиса, был бы я пай-мальчик.
- Я тоже не была в раннем детстве паинькой, но училась всегда хорошо. А в старших классах стала даже покладистой.
- Я на таких девчонок даже не глядел. Учительские приспешницы, миленькие марионетки. Мне нравились девочки в стиле рок-н-ролл.
- О, представляю! Необузданные, ищущие приключений на свою и чужую голову! — воодушевилась Эй Джей. — Я пришла в колледж выглаженная и благовоспитанная, но не успела его закончить, как меня понесло. Подхватила волна царившего кругом свободолюбия.
- Никогда не поверю, что будущую миссионерку носила какая-то другая волна, кроме безграничного благочестия, — ехидно заметил Майкл.
- Представь себе. Я обрубила все концы. Моя отвязность на некоторое время стала притчей во-языцех... И не ограничивалась бутылкой пива в субботу, как ты мог бы подумать. Жажда свободы и независимости от родительской опеки нашла свой выход, но потом я успокоилась. Дело в том, что я поздний ребенок. С самого раннего детства меня опекали с огромным трепетом, исполняли каждое мое желание.
— Да уж, есть от чего взбеситься, — шутливо посочувствовал Майкл. — Мой отец умер пять лет назад. Умер с чувством выполненного долга. Потому что, в конце концов, именно благодаря отцу я понял, чем хочу заниматься в этой жизни.
— А твоя мама...
— Моя мама... Она в некотором смысле отошла от реальности. Живет в своем собственном мире... В этом ей помогает главным образом алкоголь. Порой она прежняя, но это случается все реже и реже.
— О! Очень жаль. У нее маниакально-депрессивный психоз? Биполярный синдром?
— Впечатлен... Ты знаешь такие термины. Откуда? — удивился Майкл.
- Я педагог по образованию. И прослушала много лекций, посвященных биполярному синдрому. Это гораздо более распространенное расстройство психики, нежели мы привыкли считать. Человеку в одиночку очень сложно с ним справляться...
— Ну, довольно об этом, — подытожил, перебив ее, Майкл. — Давай-ка лучше будем спать.
Эй Джей легла возле Майкла, прижавшись к нему, в непосредственном физическом контакте с его телом, а Майкл, ко всему прочему, поднял руку и обнял женщину, прижимая к себе и объясняя это необходимостью теплосбережения.
Он был героем и убийцей, умницей и лоботрясом. Он был так не похож на Дэна! И он ошибался, полагая, что Дэн погиб, защищая свою жену.
Ее муж погиб, так как Господь решил, что настало время взять его к себе, следуя какому-то непонятному для смертных замыслу. Или же это случилось потому, что Дэн оказался не в том месте, не в то время, как сказал бы скептик.
— Эй! Ты не спишь? — спросил ее Майкл по прошествии нескольких минут. — Что-то я ни разу не заметил, как ты уединялась в кустах, — осторожно намекнул он.
— Потребности не было. И без того организм обезвожен, — откликнулась Эй Джей.