В этот момент прозвенел звонок. Попрощались мы с Машей старым проверенным способом: взглядами.
- О чем говорили? - полюбопытствовал Брик.
- О всяком, - рассеянно ответил я. - Кстати, поздравляю. Ты официально вошел в систему. У тебя появилась кличка. Теперь ты - Маленький Принц.
В этот момент в класс зашла Екатерина Михайловна, и начался урок алгебры. Ученики, один за другим, "горели" у доски и садились на место, провожаемые хриплыми воплями Екатерины Михайловны. Я, вцепившись в учебник, как в Писание, молился, чтобы меня не вызвали. А Брик внезапно изменил своему обычному познавательному угару и проигнорировал новый материал. Только учебник раскрыл на нужной странице, но решать уравнения не стал.
- Брик! - Екатерина Михайловна завопила так, что все подпрыгнули. Все, кроме Брика, разумеется. Он спокойно поднял взгляд на учительницу.
- Да?
- Встать, когда к тебе учитель обращается!
Боря поднялся быстро, но без излишней раболепной поспешности.
- Тебе, я смотрю, скучно?
- Нет, нисколько. Я изучаю нечто вроде психологии коллективного страха.
- А тебе не кажется, что ты должен изучать сейчас алгебру? - Екатерина Михайловна то ли не поняла сарказма, то ли предпочла не заострять на нем внимания.
- Не вижу в этом ни малейшего смысла. Алгебра, да и вообще математика - вспомогательная наука, не более. Она обретает смысл только в сочетании с другими науками. Физическими преимущественно. Изучение ее разумно строить именно в тесном контакте с естественными дисциплинами.
Если раньше в классе царила мертвая тишина, то сейчас она стала еще более мертвой. Будто все мертвецы ожили в день страшного суда, а потом снова умерли и на этот раз абсолютно. Даже бактерии перестали разлагать плоть и застыли.
- Значит, так, - проскрежетала Екатерина Михайловна. - За урок ты получаешь "кол". Завтра жду в школу твоих родителей.
Брик вздрогнул. Я заметил, как его лицо изменилось. Короткое мгновение Брик выглядел испуганным, но быстро взял себя в руки.
- На основании чего вы ставите мне самую низкую оценку? - спросил он.
- На основании твоих знаний. Которых нет.
- Которые вы не проверили.
- Ах, вот оно как! - Всплеснула руками Екатерина Михайловна. - Ты весь урок балду пинал, а я должна догадаться, что ты прекрасно знаешь материал! Ладно, давай так. К доске, с учебником! Переписывай пример, номер триста семьдесят.
Брик пошел к доске. Я посмотрел на указанный номер и закрыл глаза. Это было уравнение, помеченное звездочкой: особо сложное, для особо увлеченных. Когда-то я пытался решать такие задания, но ни разу не достиг успеха.
Боря быстро переписал пример, потом, не спросившись, прошел к своему месту, положил учебник и вернулся к доске. Ни слова не говоря, поставил после изображенного на доске чудовища знак равенства и принялся писать решение. Все, затаив дыхание, следили за ним. Доска постепенно покрывалась вереницей иксов, игреков, альф и бет. Множились и исчезали скобки. В какой-то момент доска закончилась. Боря на мгновение замер, потрясенный этим неожиданным препятствием, потом взял тряпку, стер исходное уравнение и более мелким почерком продолжил. Аккуратно подчеркнул ответы.
- Не больше чем разминка для мозга, - резюмировал он свои действия. - Ничего интересного. Простая цепочка логических выводов.
Все ученики, и я в том числе, уставились на Екатерину Михайловну. Чего ждать от этого посрамленного божества? Грома? Молний? Всемирного потопа? Огня и серы?
Екатерина Михайловна поднялась со стула. Медленно повернулась к классу. На ее сморщенном лице не было видно ни тени удивления.
- Знаете, что, - сказала она так тихо, что мы затряслись в предчувствии катастрофы. - Есть такая пословица: "век живи - век учись". Я всю жизнь была строга к ученикам. Но нередко делала и некоторые послабления. Для тех людей, кто искренне говорил: "математика - не мое". Есть люди с гуманитарным складом ума, безусловно. Софья Николаевна, ваш учитель русского и литературы, одна из таких моих бывших учениц. Я в свое время "натянула" ей "четверку" и ни разу об этом не пожалела. Она своего добилась, математика ей действительно не нужна. Но вот теперь я поняла, что больше таких послаблений не будет. Когда человек, которому математика не интересна, выходит и решает такое уравнение, которое даже те из вас, кто метит в программисты, решить не может, я считаю, опускать планку просто нелепо! Вы у меня еще взвоете! Брик, садись. "Пять" с плюсом. Не запускай!
- Поздравляю, Маленький Принц, - шепнул я Боре, когда он сел на место, провожаемый яростным взглядом Пети, мечтающего о карьере программиста. - Теперь тебя все будут ненавидеть.
- Почему? - так же шепотом ответил он.
- Потому что из-за тебя со всех будут больше спрашивать.
- Ну и хорошо. Будет сильнее стимул к познанию. Даже такой ерундовой науки.
- Будет сильнее стимул тебе "темную" сделать.
- Пускай, тоже интересно.
- Ты вообще хоть чего-нибудь боишься?
Я восхищался им, беспокоился за него, но теперь все эти чувства оказались вытеснены раздражением. Брик же только улыбнулся, отвечая на мой вопрос:
- Разрушителей. Если это чувство можно назвать страхом. Остальное не заслуживает внимания.
***
Когда уроки закончились, Брик внезапно предложил мне отметить свой высший балл по математике. Я спросил его, что он имеет в виду, и получил следующий ответ:
- Давай нажремся!
- Чего?
- Ну, забухаем. Вмажем. Выпьем. Раздавим по пузырю. Накиряемся. Наклюкаемся.
- Остановись, я понял!
Я никогда не испытывал тяги к алкоголю. Пару раз пил с отцом пиво, но так и не понял, что в этом напитке замечательного. Однако глаза Бориса сияли такой жаждой безграничного познания, что спорить было бессмысленно. Нет, пить я все равно не собирался. Только вот оставить Маленького Принца наедине с большой бутылкой значило подвергнуть опасности всю его кампанию. Как минимум, была угроза раскрытия легенды. Как максимум - смерть от отравления.