Отпускаю его к миске и иду принимать душ, еще раз с удовольствием отмечая, насколько мне стало лучше. Особенно по сравнению с тем ужасным днем.
Решаюсь сходить в магазин, потому что в холодильнике мышь повесилась, но и та уже настолько старая, что даже котяра ее есть не захочет. Можно было бы заказать доставку и не испытывать судьбу долгими прогулками в одиночестве, но мне на самом деле хочется подышать воздухом, тем более что погода сегодня просто восхитительная.
Мне хочется быть красивой сегодня. После затяжной болезни и дней, когда из ухода за собой у меня был только собранный пучок из волос, чтобы потом не пришлось отрезать запутанные колтуны, особенно хочется уделить себе немного времени. Поэтому кручусь у зеркала часа два точно, а то и больше. Делаю маски, красивую укладку, обливаюсь духами и даже использую сияющий крем для тела. Легкий макияж и красивый наряд, словно я не в магазин за огурцами собралась, а на свидание как минимум.
Просто так хочется! В этих одиноких сборах под музыку есть что-то особенное и волшебное. Петь в расческу у зеркала и натягивать чулки, покачивая бедрами, – отдельный вид наслаждения.
Еще немного кривляюсь отражению, но уже в прихожей, надевая пальто. За дни болезни и минимального количества пищи я немного сбросила в весе, но меня это радует. Была пара лишних килограммов. До идеала и сейчас далековато, конечно, но бока и бедра стали выглядеть заметно лучше – это тоже радует.
Выхожу из подъезда и останавливаюсь на пару секунд, прикрывая глаза и впуская в легкие свежий, чистый и восхитительно теплый воздух. Хорошо так… В такие моменты и правда кажется, что никаких проблем не существует. Как минимум – ты понимаешь, что все поправимо. Вот еще пару дней назад я думала, что хуже просто быть не может, падала в обморок и сходила с ума от головной боли, а сегодня стою вся красивая на улице и улыбаюсь солнышку просто потому, что хорошо себя чувствую. Все действительно поправимо, главное – верить и не сдаваться.
Я просто устала отчаиваться. Нужно учиться искать во всем плюсы и позитив. Да – сложно. И, скорее всего, я завтра же пойму, что не умею так и продолжу сомневаться в себе, но сейчас очень хочется быть самоуверенной настолько, насколько это возможно.
Выпрыгиваю из мыслей, когда со мной здоровается пожилая соседка. Киваю в ответ с улыбкой и решаю все-таки дойти до магазина, а не просто стоять у подъезда, подставляя лицо солнечным лучам.
Шаг, второй, третий. Перешагиваю небольшую лужу, потому что на днях был дождь и еще не все высохло, и замираю, когда вижу машину Демида. Он заворачивает к нам во двор, паркуясь у подъезда, и я стою снова столбом, глядя на эту картину. Что он забыл тут?
Я почти уверена, что приехал ко мне, но зачем? Может, рассказать, как там моя красотка в автосервисе? По телефону мог бы…
Наблюдаю за тем, как он выходит из машины с большим бумажным пакетом, жмет кнопку на ключах и идет к подъезду. Я стою в метрах двадцати – поверни голову и увидишь. Но он не видит.
Набирает номер квартиры – у нас наконец-то починили домофон, – но мой кот не умеет снимать трубку и открывать дверь, поэтому старания Демида успехами не заканчиваются. Он все еще меня не видит, что мне кажется очень странным, достает телефон, набирает номер – мой? – но через несколько секунд бросает трубку, не дождавшись ответа. Конечно. Потому что мой телефон уже третий день где-то в недрах квартиры валяется с разряженной батареей.
Все еще смотрю на Демида, старающегося достучаться до меня, и с губ неожиданно срывается громкий смешок от этих нелепых и забавных попыток. Он тут же оборачивается, хмурится, заметив меня, а потом застывает и распахивает глаза в удивлении.
Ну конечно.
Все разы, что нам удавалось увидеться, я выглядела, мягко сказать, не очень. То приболевшая в больнице, то с шишкой на голове и измученная сразу после удара машины, то просто совершенно ужасная дома, когда они решили притащиться ко мне всей толпой.
А сегодня я выгляжу хорошо. И если сравнивать с тем ужасом – очень красиво. А видеть своих бывших красивыми – это всегда странно. Я точно знаю, потому что я так же зависла, когда увидела, каким стал Демид за пять лет, что мы не виделись.
– И давно ты смотришь на мои жалкие попытки до тебя достучаться? – он улыбается и подходит ко мне, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.