— Убивайте всех. Господь признает своих.
Последними словами Себастьяна, который упал пронзенный копьем крестоносца, были:
— Вот и все. Оказывается, умирать не страшно… А я думал…
Копье прошло возле самого сердца, обильно окропив кровью благородного рыцаря Лангедока камень, который висел у него на шее. Рядом с господином лежал его слуга, кровь из расколотой головы которого струилась подобно водам протекавшей через Безье реки Орб.
После жестокой резни в городе Безье еще долго бесчинствовали бродяги и нищие, грабя дома и выворачивая карманы благородных сеньоров, валявшихся на улицах в лужах засохшей крови. Один из этих бродяг по прозвищу Роже Косой добрался до тела Себастьяна и завладел драгоценным камнем.
Роже Косой погиб от руки таких же, как он, нищих и попрошаек, которые в драке на площади в Монпелье, девять месяцев спустя после описанных событий, распороли ему живот. Кровь снова залила камень, зашитый у бродяги Роже в штанах. Эту драгоценность обнаружила прачка Аурелия, жившая в доме неподалеку от площади, которая стянула с бродяги штаны, чтобы перешить их на портки детям.
Аурелия отнесла камень в лавку к старьевщику Исааку, запросив за него несколько золотых монет. Прижимистый Исаак, разумеется, тут же сбил цену, однако Аурелия осталась довольной и теми крохами, которые ей столь неожиданно перепали. Так в первый раз за историю своего существования сине-зеленый камень, украшавший некогда легендарную чашу, стал объектом купли-продажи.
После этого камню пришлось пролежать около двадцати лет в земле, закопанным во дворе дома еврея-старьевщика. Времена были неспокойные. В Лангедоке все еще истребляли еретиков, то и дело бунтовавших в городах и селениях. И Исаак решил выждать время, закопав свое столь нечаянно свалившееся на голову богатство в землю.
А в Окситании набирала силу инквизиция. Крестоносцы с их военным разбоем отошли на задний план. Теперь еретиками занимались братья-инквизиторы из ордена доминиканцев, которые с замечательным усердием отправляли их на костер в Альби, Тулузе, Нарбонне. Одним из последних оплотов катаров была крепость Монсегюр, где и хранилась чаша, вывезенная катарами из Безье накануне гибели этого города.
В 1244 году, когда Монсегюр пал, а всех его жителей сожгли, чаша отправилась в путешествие по Европе вместе с бродячими музыкантами и жонглерами, которым ее передали на хранение катары Монсегюра. Возглавлял труппу Николя Аверони, бедный сочинитель серенад и сервентов.
Камень же к тому времени был уже извлечен из-под земли и продан проезжему купцу Геральду, направлявшемуся из Барселоны через Монпелье в Париж.
Исаак получил за этот камень достойную плату, но деньги не пошли ему впрок. Его зарезали грабители в собственном доме, а все золото, конечно же, пошло прахом.
Новый обладатель камня не продал его, а подарил факультету искусств Парижского университета, где учился его сын Аймерик.
О происхождении реликвии догадались только более чем полвека спустя, когда студентам и преподавателям университета стали доступны рисунки византийских художников, на которых в цвете изображалась та самая чаша с глазоподобным сине-зеленым камнем.
Еще некоторое время камень лежал в университетском музее минералов, а затем студент Эрик Флефри украл его для своей возлюбленной Жеральдин Брейтон. Поклонник творчества средневековых поэтов Вольфрама фон Эшенбаха и Кретьена де Труа, сочинивших легенду о Граале, он почти поверил в волшебные свойства этого камня, способного, согласно легенде, лечить любые болезни.
Дело в том, что любимую матушку Жеральдин мучили сильные головные боли, она чахла прямо на глазах, и поскольку медицина XIII века не продвинулась дальше применения пиявок и кровопускания, бедная женщина пребывала в отчаянии, надеясь только на чудо. Это чудо, по мнению Эрика, и должен был явить Грааль.
Но камню так и не суждено было попасть в дом мадам Брейтон на бульваре Сан-Мишель. Эрика Флефри, студента факультета искусств, на перекрестке улиц сбила мчавшаяся невесть куда карета. Он ударился головой о мостовую и тут же испустил дух. Камень украл некий Клод Балле, который нагнулся над распластанным на мостовой Эриком, заметив у него в руке что-то блестящее.
В тот же вечер Клод Балле отправился на Монмартр, где его приняла в свои объятия куртизанка Жозетта Декруа, которая и получила красивый камешек в качестве платы за свои услуги.
Малышка Жозетта сразу смекнула, что доставшаяся ей драгоценность поможет ей выпутаться из того дерьма, в котором она пребывала, каждый день продавая свое тело за гроши. И фламандский нюх ее не подвел. Вернувшись, некоторое время спустя, из Парижа в родной город Брюгге Жозетта продала камешек пражскому купцу, который дал ей за него хорошие деньги. Бывшая куртизанка купила себе домик и открыла лавку по продаже разного снадобья. Никто больше не называл ее малышкой, и она почувствовала себя настоящей госпожой, когда женила на себе лавочника из Брюгге, что позволило им объединить их маленькие капиталы.