Женщина приподнялась и для начала уселась на мужчине на ноги, потом ещё раз погладив руками и поласкав ртом мужское естество, передвинулась ближе, на бёдра. Подправив его копьё свою пещерку, она медленно наделась на его острие. Не сразу, а медленно качаясь, позволяя тому входить в себя всё глубже и глубже, она оседала всё ниже, пока не поняла, что вобрала в себя уже весь мужской орган.
- Слушай … , - Олег споткнулся и слегка придержал ход женских бёдер. На секунду он замолчал, как ни как, но теперь они с сидящей на нём и целующей его женщиной перешли на другую ступеньку отношений, и обращение к ней на вы, выглядело уже через чур помпезным что ли. Построив наконец вопрос, он выпалил. – Слушай, а как ты смотришь, на то, если я перестану тебя величать, по отчеству Семёновной или бабой Сашей, а начну называть просто Александрой? Ты у меня оказывается достаточно молодая. А то уж как-то это длинно и официально звучит. А?
Только полностью насадившись на мужской член, женщина смогла сосредоточиться и продолжая ритмично покачивать бёдрами вверх-вниз, вернулась из внутреннего мира ощущений в мир реальности. Она стала вслушиваться в слова зятя, так быстро перешедшего из категории любовников в почти мужья, и слегка задумалась.
- М-да, тут Олежек милый я тебя понимаю, сегодня ночью ты меня из тёщи вдруг превратил в твою вторую жену. Хотя … , - она взмахнула рукой и решительно выпалила. - Вот что, я прямо сегодня же скажу Дарье, что я сама разрешила тебе звать меня Александрой или даже проще просто Сашей. Я мол так моложе себя чувствую. И ладно будет. Ты главное, сам сдерживайся и руками не особо при жене и дочках шуруй. А то обнимешь или ещё что при них сделаешь… и хана нашей конспирации. Не нужно им про нас знать до поры. А Дашке открыться? … Время пройдёт, я сама ей признаюсь. Думаю, что она свою мать понять должна. Да и от тебя не убудет. И вообще, ты зачем глаза открыл? Зажмурься давай, а твой рот я сама закрою. Поцелуем, а ты лежи и молчи. Сейчас пришло моё время отдавать … .
Незаметно пролетели два года, Люся перешла в четвёртый класс, Оксана сделав первый шаг, наконец пошла ножками, потом принялась передвигаться по всей квартире, трогая и роняя всё до чего дотягивались её маленькие руки. Жизнь семьи Синичкиных шла ровно и спокойно. Жизненные и государственные трудности страны проходили хоть и рядом, но где-то там, по краю их вселенной.
Одно тревожило Олега, это их отношения с тёщей. Странно, но он уже настолько привык к тому, что если у одной его жены приходят месячные, то он может спокойно пойти к другой. Эти хождения из квартиры в квартиру с ночевками, ведь утром ему нужна спокойная голова, воспринималось им самим уже как норма. Это было удобно, и он, откровенно говоря, даже стал бояться возможных изменений. Что это было, наверно так на нём сказывается мужской эгоизм? Так знает Даша про его близость с её мамой, или Александра так всё ещё так и не посвятила дочь в их тайну? Сейчас он мог с полной уверенностью сказать, ему нравились и нужны были обе его жены. И молодая и опытная.
А может Даша уже давно всё знает, и сама считает такое положение дел в семье, удобным для себя? Всё таки после вторых родов, она скажем немного … да чего скрывать, довольно сильно пополнела, и в формах сравнившись с мамой, уже давно стала далеко не такая стройная. Она и сама несколько раз жаловалась Олегу на полноту, но видя, что тот не потерял прежнего желания обладать ею, так и не села на диету. Так знает или не знает? И у Александры спросить страшно. Когда не знаешь правды, вроде и жизнь кажется спокойнее.
И вот спустя столько времени золотой петушок прокукарекал таки беду. Когда Олег в очередной раз пришёл к тёще с ночевкой, та придя к нему в постель, после как всегда волнующего секса, крепко обняла мужчину, прижалась и вдруг выдала новость.
- Ну, вот Олежек и доигрались мы с тобой в мужа и жену. Любовь моя, откровенно говоря, до последнего времени я была полностью уверена, что мой возраст не позволит свершиться залёту, и уже ожидала задержку месячных переходящую в фазу наступления менопаузы, как вдруг … на тебе ... короче говоря, Олежек, я снова беременна. Организм мой взял, и пересмотрев приоритеты, это мы его с тобой расшевелили его и заставили думать, что он ещё молод, взял да и решил, что я в состоянии родить ещё раз. Плоду нашей любви дорогой, уже пятая неделя пошла. Ты не обижайся, но твёрдо решила, ни на какой аборт я не пойду, буду рожать. Для тебя, для себя. Буду! А ты должен поддержать меня, ибо отец ребёнка ты, никого кроме тебя у меня не было.
Олег откинулся на подушку и подумав принял решение.
- Ты Саша, не волнуйся так, тебе теперь нельзя. Мы справимся, где двое детей есть, там и третьему место найдётся. А теперь, уже ты успокой меня, и скажи, что Даша про нас с тобой уже давно всё-всё знает, ты же говорила с ней о нас?
- Прости Олежек, уж очень я боялась, а вдруг Дашка возьмёт да и заявит, мол прекращай мать это дело, а мне без тебя плохо будет. И не решалась, потом втянулась, привыкла, что всё нормально идёт, а оно вон как обернулось. Теперь уже точно придётся ей всё рассказать. Надо было раньше, а сейчас, как-то боязно мне стало совсем, и язык не поворачивается. А может, ты сам расскажешь? Давай я сегодня сама пойду к вам с девочками посижу, а ты её с собой сюда уведёшь, типа отдохнуть и отоспаться, а ночью всё ей и откроешь. А?
- Эх, ладно, сам поговорю. Понял я, наверно ты права, о таком жене лучше лично рассказать. Попрошу прощения, попробую объяснить, может и простит … ?
Вечером, когда Олег уложил спать старшую дочь, а жена младшую, пришла тёща и предложила им пойти к ней и нормально выспаться. Заодно просто побыть вдвоём, забыв об остальных заботах.
- Идите, и забудьте обо всём. Я побуду с девочками. И утром особо не торопитесь, я справлюсь. И Люсю провожу и Оксанку накормлю.
И они ушли в бабкину квартиру. К их удивлению, там их ждал неплохо накрытый стол, открытая бутылка вина и записка с пожеланием хорошо провести время.
Действительно вечер прошёл неплохо, они поели, выпили, обговорили всевозможные семейные темы, снова закусили и вскоре упали в постель, в которой полностью отдались друг другу. И вот уже после всего, вроде как исчерпав программу, когда уже пришло время уйти в царство Морфея, Олег повернувшись к жене решил, что пришло время для его исповеди.