Виктории вдруг вспомнилась ночь, которую она не сможет забыть никогда. Она гостила в поместье своей подруги Девон-Спринг. Изабель была на год младше, но земли их родовых поместий граничили и они знали друг друга, чуть ли не с пелёнок. Элоиза Джеймс, мать Изабель, давала роскошный приём и Виктория решила прогуляться в саду. Но вдруг её одиночество нарушил приятный молодой человек. Они разговаривали и он предложил ей пунша. Всё было в приделах приличности. Она сделала глоток, второй и земля начала уплывать из под ног, а дальше темнота. Проснулась она уже в дурно пахнущем трюме, посреди океана, вместе с сотней таких же пленников как она.
Она требовала встречи с капитаном, объясняла кто она и что всё это страшное недоразумение, но над ней только громко хохотали. Привыкшая к обществу джентльменов, она не знала, что в мире есть мужчины которым чувство чести чуждо. Это стало её первой ошибкой в череде многих, последовавших. Вспоминая это, на глаза снова набежали слёзы, но Виктория твёрдо запретила себе плакать. Если то, что уже случилось с ней не сломило её, то и новый день она встретит с царственной осанкой и гордо поднятой головой.
На корабле плыла женщина на шестом месяце беременности. У нее была сильная морская болезнь. Их кормили только два раза в день, а она в большинстве случаев не могла удержать в желудке еду, да и та жидкая каша, которую им давали, не способствовала улучшению здоровья. Она непременно умерла бы от истощения. Виктория знала, что капитан ест совсем другую еду и как то ночью пробралась на кухню, чтобы украсть то, что помогло бы бедняге. Она взяла пару яблок, пол хлеба немного мяса, сыра и хорошего красного вина. Она делала так несколько раз в неделю, чем спасла жизнь матери и её ребенка. Вскоре пропажу заметили, кража с кухни считалась серьезным проступком и наказывалась двадцатью ударами плети. Их вывели на палубу и пригрозили наказать всех, если они не выдадут вора. Одна молодая женщина, которую продал собственный муж за долги, с первого взгляда возненавидела Викторию. То ли за её царственную осанку, то ли чрезмерную самоуверенность в каждом движении. Она указала на девушку:
"-Почему, я должна нести ответственность за действия какой-то "леди"? Пусть получит то, что заслуживает." - Ехидно заявила та.
Виктория помнила только, как её выволокли и привязали к мачте, дальше все происходило как в тумане. В воздухе просвистел первый удар и адским пламенем лёг на плечи. Никто, никогда, не поднимал на девушку руку, она с трудом и верила, что всё это реальность. Удар следовал за ударом, боль была обжигающей, она красной пеленой застилала глаза. Казалось, что её спину разрезают на тысячу кусочков и она молила Бога об одном, чтоб поскорее уйти в спасительное забытьё. Там, где кнут касался кожи, оставались глубокие кроваво-красные полосы. Платье разорвалось в клочья и свисало, оголяя почти всю спину. После девятого удара Виктория отключилась. Когда все было окончено, её отвязали от мачты и разрешили забрать. В гробовом молчании, мужчины подняли девушку с палубы и понесли в трюм. Они поражались мужеству такой маленькой женщины, ведь никто из них не осмелился принять наказание на себя. Но на самом деле, она была очень далека от мужества. Просто она не представляла себе, что такое физическое насилие. Но если бы её спросили, поступила бы ли она иначе, зная какое наказание понесут её поступки? Она знала, что нет.
Придя в себя, Виктория ощущала такую жуткую боль, казалось что всё её существо, разделили на части и над каждой издевались по-отдельности. В первую минуту сознания, она пожалела, что вообще не умерла. Благодаря стараниям одной ирландки, её раны не только не воспалились, а и быстро начали заживать. Женщина как наседка, хлопотала над девочкой не оставляя ее одну, ни днем, ни ночью. Она рассказывала Виктории о своей стране, о зеленых бескрайних полях, о голубой глади девственно чистого неба, о хрустале горных рек. Она была отличной рассказчицей и девушке казалось, что она там побывала на самом деле.
Она лежала почти неделю молча, не произнося ни слова. Как странно, может ли человек, переосмыслить свою жизнь за одну неделю? Она смотрела на ирландку и вспоминала, как когда-то считала простолюдинов всего лишь средством для удовлетворения господ. Когда-то, она даже не заговорила бы с подобной женщиной. Её мир, состоял из всего готового. Никогда она не интересовалась, как шоколад на её столике всегда горячий, а булочки свежо выпечены, как её платья всегда выглажены, постель всегда чистая и мягкая, а фрукты свежие. В её комнате всегда пахло розами, она обожала эти цветы. Как жаль, что она поняла это, плывя в зловонном трюме, на гадком тюфяке. Но больше всего, поразила её доброта и искреннее участие людей, для которых, она была посторонним человеком. Её родные сестры, ненавидели её, но и она не была им хорошей сестрой. Единственным любимым человеком, не считая отца, был её брат. Но они виделись очень редко, так как у него была своя жизнь. А отец... А что, отец? С тих пор, как она уехала в пансион, они стали совсем чужими.
- Спасибо вам... - пересохшими губами прошептала Виктория. Женщина резко обернулась.
- Вы проснулись дитя, а то я думала, вы тронулись умом из-за этих ублюдков. Простите миледи. - Спохватилась старуха.
- Почему, вы думаете, что я леди?
- Может я и не так уж и молода, но далеко не глухая и не слепая. Ваши речи и умение держаться, не спутать ни с чем.
- Вы хотели сказать спесь?
- Бог с вами, дитя. Вы отважны и сильны духом. Вы спасли две жизни. Да благословит Господь, вашу душу. Как вы здесь оказались?
- Я...я не знаю... А, вы? - Задала она, встречный вопрос.
- Не все на этом корабле пленники, милая. Некоторые убегают в поиске лучшей жизни. Билеты на пассажирские судна, таким как я не по карману, поэтому мы, за небольшую плату выбираем меньшее зло из двух.
- Мне, страшно...- Виктория сама поразилась тому, что произнесла. Она никогда и никому не признавалась в своих страхах, потому, что она по собственному опыту знала, как это опасно. В пансионе, она не гасила свечи на ночь, так как боялась темноты. Узнав об этом, девочки, якобы в шутку, заперли её на всю ночь в чулане. С тих пор, она научилась бороться со своими страхами.
- Ничего моя девочка, - Ада похлопала Викторию по плечу. - Теперь, я всегда буду с вами. - Виктория улыбнулась. Теперь она не одна, и может всё не так уж и плохо.
Вдали показался берег. Уже с корабля, можно было разглядеть первые очертания порта Нуар Де Ла Виста. Вот она, Новая Земля. Неужели, скоро начнется другая жизнь? И что ей преподнесёт судьба? Новые страдания, или счастье? Пока, не было ясно, что принесёт завтрашний день.