– Мне кажется, тебя многое должно смущать. Так что же тебя смущает?
– У Стернвуда есть дочь. Она должна работать вместе со мной. По его словам, в страховом деле она так же компетентна, как и я. Она будет заниматься в конторе делами, а я буду ходить по домам. Не очень-то приятно работать с дочерью Стернвуда. Придется крутиться изо всех сил, и хотя я не собираюсь бездельничать, все-таки…
– А какая она, Кен?
– Не знаю. Расскажу после того, как завтра увижу.
– Пошли к столу.
Во время еды Бетти сказала:
– Мне кажется, она должна быть соблазнительной.
Кен посмотрел на нее и увидел, что Бетти была явно озабочена.
– Если она похожа на отца, то должна быть монстром. Что тебя волнует, дорогая?
Бетти улыбнулась:
– Я ведь только спросила.
– Меня вот что волнует, – продолжал Кен. – Это будет шпион в конторе… У меня могут быть неприятности, если она меня невзлюбит или я сам сделаю промашку. Нет нужды говорить, что Стернвуд – настоящая сволочь. Если его дочь на меня накапает, я окажусь без работы и Стернвуд внесет меня в черный список. Это неприятно.
– Дорогой… Ты ведь знаешь, что прекрасно справишься. – Бетти положила свою руку на его. – Верно?..
– Такого супа я никогда еще не ел.
После ужина Бетти сказала:
– Ты вроде предлагал проверить, на месте ли спальня?
Кен сразу же отодвинул стул.
– А посуда? – сказал он, поднимаясь.
– К черту посуду! Пропади она пропадом!
Парадиз-Сити уже давно стал городом миллионеров – самым дорогим и самым шикарным городом в мире. Расположенный в тридцати милях от Майами-Бич, Парадиз-Сити требовал большого количества обслуживающего персонала. Армия тех, кто обслуживал толстосумов, проживала в Сикомбе, менее чем в двух милях от города.
Сикомб чем-то напоминал западный Майами: обшарпанные дома без лифта, третьеразрядные рестораны, грязные бары, куда приходят выпить ловцы моллюсков. И повсюду – негры.
Новая страховая контора находилась на Сивью-роуд, в самом центре Сикомба.
Легко выбрав место для стоянки, Кен Брэндон вышел из машины и некоторое время постоял на тротуаре, разглядывая свою новую контору.
Она выглядела неважно, но Кен уже свыкся с мыслью, что больше не будет работать со сливками общества Парадиз-Сити. Его нынешние клиенты едва сводят концы с концами. Им и в голову не придет зайти в контору, как и в любое другое учреждение.
Под прицелом глаз владельцев соседних магазинчиков Кен открыл дверь и вошел.
Он оказался перед длинной стойкой, за которой на сравнительно большом пространстве располагались ящики для картотеки и письменный стол с пишущей машинкой и телефоном. Все имело вид купленного по случаю, что, видимо, так и было.
«И здесь, – подумал он, – будет работать дочь Стернвуда». Подняв крышку стойки, он прошел через комнату к двери со стеклянной табличкой. На ней черными буквами было написано его имя: КЕН БРЭНДОН, ДИРЕКТОР. Он остановился, чтобы лучше рассмотреть табличку. Это, впрочем, не доставило ему никакого удовольствия. На двери его прежнего кабинета его имя было написано золотыми буквами.
Он повернул ручку и вошел в маленькую комнату. Старый письменный стол, вращающееся кресло, два стула. На полу – убогий ковер. Маленькое окошко выходило на очень шумную главную улицу. На столе: телефон, портативная пишущая машинка, пепельница, блокнот.
Он остановился, еще раз окинул взглядом свое новое царство и почувствовал себя подавленным. Он привык к кондиционированному воздуху, а здесь – духота и затхлость. Он подошел к столу, постоял возле него немного, затем направился к окну и раскрыл его настежь. В комнату сразу же ворвались шум и голоса.
Он говорил Бетти, что его назначение – это вызов. Он горько улыбнулся. Вызов! Стернвуд просто сменил ему декорации.
И тут Кен услышал шаги в соседней комнате и подошел к двери. Высокая, лет двадцати пяти девушка только что вошла. Кен с интересом оглядел ее.
Сначала он подумал, что это первая клиентка. По одежде такое можно было предположить: кофточка, украшенная красным сердцем в том месте, где находится ее собственное, застиранные джинсы в обтяжку.
Брэндон смотрел на нее, раскрыв рот от изум-ления. Вот это девочка! Длинные светлые волосы, падающие на плечи, похоже, мылись очень редко, но это только добавляло ей чувственности. Глаза – огромные, зеленые, как море. А лицо! Высокие скулы, маленький короткий нос и большой рот с пухлыми губами. Кен скользнул взглядом по ее фигуре. Груди, похожие на две половинки ананаса, туго обтянуты кофточкой. Ноги, длинные, стройные, как у великолепного чувственного молодого животного.
– Привет, – сказала она. – Вы, должно быть, Кен Брэндон? – Подняв крышку стойки, она подошла к нему.