Я начал сходит по каменным ступеням вниз. Только, но ступил на землю, как в меня врезался парень.
Ярость забурлила, и я уже хотел поднять его за шиворот рубашки, и избить до потери сознания. Но, заметив знакомую шевелюру Шона, немного остыл.
— Эй, ты, где пропадаешь? — ударив его по плечу, спросил с улыбкой на лице.
— Нильс?! — тот сконфуженно начал бегать глазами, и все время оборачивался по сторонам. - Ты, уже идёшь? — всем своим видом он говорил о том, что, что-то скрывает, и хочет быстрее уйти от меня.
— Шон, да что с тобой?
— Да ничего дружище, все в порядке! — выдавил из себя слова, и ушёл, не проронив больше ни слова.
Я смотрю ему в след, пока тот не скрывается за дверью.
Помотав головой, в считанные секунды, покидаю территорию школы.
Глава 5
Понедельник, 3 сентября 2012, 12:35
POV Alexia
Наконец - то дохожу до дома. Ступаю по тропе, по краям которой, радуют глаза, мамины любимые цветы — розы.
Каких здесь только нет цветов; чёрные, розовые, белые, жёлтые. Всех цветов пересчитывать не буду, что – бы, вы не уснули.
Взбираюсь по ступеням, и стою под дверью, топчась ногами на коврике, который напоминает траву.
Роюсь в сумке, в поисках ключей, и наконец, перерыв целую, казалось пустую сумку, я их нахожу.
Засовываю предмет небольших размеров, в замочную скважину, и, покрутив им несколько раз, слышу щелчок открывшейся двери. Захожу внутрь, и иду прямиком на кухню. Мимо, рассматриваю висевшие на стенах, фотографии в рамках из дерева, белого цвета. "Совместимых" с родителями, у меня почти нет. Везде одна.
Захожу, и опираюсь об арочный косяк. Скрещиваю руки на груди, и на мгновенье задумываюсь.
"- Я её быстро сломаю". Вспомнила слова кудрявого.
"- Спросишь, откуда столько жестокости? Никто не знает. Всегда, скрытный, загадочный".
Мотаю головой, отбрасывая нелепые воспоминания, из этого утра.
— Просто ещё один неудачный день. Завтра будет лучше, - твержу себе, и, перекинув через голову лямку сумки, отбрасываю её в угол, прямо под большое зелёное растение.
Беру два хлебца для тостов, и кладу в сам тостер. Нажимаю на кнопку, и жду.
Тем временем открываю холодильник, и достаю графин с апельсиновым соком. Кладу его на столешницу из мраморного камня, а сама брежу к висящим на стенах ящикам. Открываю дверцы, и достаю большой стакан.
Тостер внезапно начинает пикать, от чего, стакан сам выскальзывает их рук, и разбивается об пол, на мелкие кусочки.
Закатываю глаза, и с тяжёлым вздохом, присаживаюсь на корточки, чтобы собрать осколки.
Как всегда, каким-то нелепым образом, умудряюсь порезать пол ладони. Шиплю от боли, и пульсации, из-за которой пальцы рук дёргаются.
Алые капли стекают с пореза, а я просто, прикусив до боли язык, смотрю на образовавшуюся лужицу. Жидкость растекается по мелким осколкам, чьи стекляшки из-за яркого освещения поблескивают, и на потолке из-за них, бегают зайчики.
Кровь все ещё капает, а я, как будто забыла, что нужно делать в таком случае. Не могу подняться. Взгляд прицепился к крови, и не может оторваться.
— Алекс, ты дома? — слышу звук открывшейся двери, а затем голос мамы.- Почему дымом воняет? — орет она, и это, наконец, выводит меня из некого ступора.
Поднимаюсь на ноги, и поворачиваюсь к тостеру, из которого плывут чёрные облака дыма. Только сейчас чувствую этот едкий запах, от которого слезятся глаза.
— Алекс, да что же ты такая неуклюжая сегодня?! — на кухню входит мама, откашливаясь, и отмахиваясь руками. Из-за чёрных облачков, я её почти не вижу.
М-да, к этому меня больше подпускать не стоит.
Мама открывает окна, отслоняя тюль. Хватает, первое попавшееся полотенце, и начинает интенсивно им размахивать.
— Ну чего ты стоишь? Давай, помогай! — откашливаясь, орет женщина. Я лишь молча, поднимаю раненую руку, из которой кровь уже почти не идёт.
Она изумлённо на меня смотрит, потом бросает полотенце на стол, и, взяв меня под руку, выводит с кухни.
— Почему ты так рано вернулась? Опять убежала? — зло спросила мама, ещё сильнее сжимая моё запястье.
— Нет, нас отпустили,- соврала я.
Не хочу опять доставать от нее ремнем по пятой точке, или рукам.
Хотя, она потом и так узнает, что меня на предыдущих уроках, не было. Не сомневаюсь, что в скором времени, ей позвонят со школы.
— А ты, почему так рано сегодня? — задала встречный вопрос, заходя следом за матерью, в ванную комнату.
Наконец-то она отпускает мою руку, которую я начинаю растирать.
Не поворачиваясь ко мне, мама стучит дверцами ящиков, ища аптечку.
— Нужно забрать некоторые бумаги. Так что, я ненадолго! - строго говорит она.
Наконец найдя аптечку, она дёргает за замок. Потом вытаскивает какую-то баночку, коричневого цвета. Открывает её, и в нос сразу же ударяет запах спирта, от которого немного кружится голова.
Смочив ватный диск, в этом прозрачном дезинфекционном средстве, она прилаживает его к порезу. Не знаю, можно ли назвать болью то, что как будто режет и одновременно щекочет, кожу ладони.
Дёргаю руку, но цепкие пальцы матери, её не отпускают. Ещё несколько раз, поводив ватным диском по ране, очищая от засохшей крови, она накладывает пластырь, а потом обматывает руку бинтом.
— Все, потом уберёшь на кухне, у меня на это нет времени, - говорит она, моя руки, водой из-под крана.- Вроде большая, а проблем как от маленькой! - бросает женщина, выходя из ванной.
Слышу шаги, которые поднимаются по лестнице. За несколько минут она спускается, с какой-то чёрной папкой в руках.
— Будем поздно! Разогреешь себе что-то, с приготовленной еды! Надеюсь, дом останется цел! — кричит с коридора.
Входная дверь открывается и с шумом закрывается.
Несколько раз моргаю, и смотрю на обмотанную руку.
Также выхожу с ванной, и, идя к себе в комнату, бросаю мимолётный взгляд на кухню.
Дыма уже почти нет, но все же, слабый запах горелого, ещё остался.
Сама себе, киваю головой, и взбираюсь вверх по ступеням.
Захожу к себе в комнату, и валюсь на постель. Разбрасываю руки и ноги, и блаженно вдыхаю, стараясь не думать о плохом дне.
Закрываю глаза, и сама не замечаю того, как засыпаю.