Пятница, 7 сентября 2012, 18: 46
POV Alexia
Завив последний локон, своих секущихся волос, выхожу из комнаты, бросив последний взгляд на тот дневник.
- Действительно, немного, но легче стало, - прошептала, дернув дверную ручку, открывая дверь.
Спускаюсь по лестнице, и чувствую запах крепкого черного кофе, распространившийся по холлу, как в старые добрые времена. Когда, так сказать мы были простой семьей, без пафоса, и выжимания друг из друга последних соков.
- Тринадцать лет назад.- Выдохнула, проведя ладонью по широкой деревянной периле, ощущая каждую неровность, царапины, из-за которых меня часто сварили. Было такое "хобби" в моем детстве, если можно его таковым назвать. С друзьями, тогда еще настоящими, которым можно было, доверится, мы с разгону любили съезжать вниз по перилам, крепко держась руками, чтобы не упасть. Кричали и смеялись от души. Никаких запретов. Ведь это детство, которое у ребенка должно запомниться на всю жизнь. Ведь, это дни, проведенные в обнимку с мамой. Дни, в которых папа читал мне сказку на ночь, целуя в макушку. Когда мама оставляла свет включенным, так как я боялась, что в темноте меня заберут демоны, которые прятались под кроватью, и в шкафу. Детские страхи, вспоминаешь, и сразу забавляешься.
Выдуманные монстры, не прятались в шкафах, или под кроватью. Они присутствовали в каждом из нас, ожидая момента, когда можно будет вылезти наружу.
Дети придумывают, и боятся того, что уже при рождении явилось с ними, а не сказок, которыми их пугают на ночь.
Горько выдыхаю, понимая, что моё детство закончилось слишком быстро. Беззаботные дни, превратились в непонятные для моего возраста раздумья.
Двенадцать лет назад, отец нашел престижную работу, по заключению сделок, купли-продажи. Через две недели, стал главным в сфере продвижения. После семи месяцев успешного продвижения бизнеса, он ушел с работы, понимая, что людям втирают нестоящие жилища, которые можно было приобрести за копейки, в десять, а то и больше, раз дороже положенного.
Через год, был открыт первый и небольшой клуб под названием "Black Sun", который за несколько лет станет сетью таких же и больше. Поделенный, между мамой и папой. Не могли согласоваться друг с другом. Нахлынувшая волна, заволокла их с головой в работу. Они забили обо мне. О сказках на ночь. Об обещанном детстве.
В мои шесть лет, наше семейство уже знал почти каждый житель города Аврора, штата Колорадо.
- Алексия Бишоп! Что на тебе надето? - воскликнула мама, выплескивая только что взявший в рот глоток кофе.
Молчу, стоя посреди большого холла, выполненного из мраморной плитки, цвета слоновой кости.
- Роберт, ты только посмотри на нее! - кричит мама, с шумом кладя чашку кофе на столешницу.
- А что здесь такого, Лоррейн? Она ведь идет на открытие ночного клуба, а не в монахини.- Отец поднимает на меня глаза, на мгновенье, отвлекаясь от телефона. Безразлично пожимает плечами. Черный солидный костюм, с отблеском серого, как всегда, делает его на несколько лет старше, и строже. Мама, в черном платье по щиколотку, под стиль и тон папиного костюма. Как всегда, идеальное сочетание на людях. Бомба замедленного действия, дома.
- Роберт, ты опять ей поддакиваешь! - не выдерживает женщина. - Она же ни на колхозную вечеринку собралась, а на мероприятие открытия нашего клуба! Люди не поймут ее в таком наряде! - она тычет в меня пальцем, эмоционально размахивая руками.
Провокации. Терпение. Молчание.
- Ну, зачем раздувать с мухи слона, Лоррейн? - отец вскочил со стула, опрокидывая чашку с кофе на пол.
Треск. Надежда на лучшее ломается внутри. Не будет уже того, что раньше.
Вдыхаю больше воздуха. Пытаюсь не обращать на все это внимания, и спокойно выйти из дома.
- Алексис! - обращается ко мне русоволосая женщина, с ненастоящим молодым лицом. Множество хирургических вмешательств, чтобы ее лицо выглядело моложе настоящего возраста. Зацикленная на себе женщина, не понимающая слова « нет».
Не обращая внимания, выхожу на улицу, жадно вдыхая так нужный на данный момент, холодный сентябрьский воздух.
- Раз, два, три. Раз, два, три.- Протираю лицо влажной и трясущейся из-за волнения рукой. Вдох, выдох. И по кругу.
Спускаюсь на последнюю ступеньку, и присаживаюсь на нее.
- Сложно питаться сдерживать себя. Сложно не возражать, и поддаваться. Веркоохен, я понимаю тебя, в каких-то мерах. – Горький смешок, вместо просящихся пекущих слез. - Ну, зачем же ты портишь мне и так не сладкую жизнь? Наслаждаешься тем, над кем можешь? Ведь, дома, ты слабее, верно?- не понимаю своих слов, рассуждений. Не понимаю, зачем вспоминаю, эти чертовы черты лица. Не понимаю, почему настолько горю желанием, узнать, что же на самом деле его терзает. Хочу помочь тому, которому нужна лишь как игрушка, для поднятия самооценки, и величия внутри него. Хочу помочь ему, не в состоянии помочь себе.