С большим трудом он вытащил Моози из коробки и перенес в уголок, где лежал Пекки, и тут же должен был вернуться на пол, потому что Тиб начала пачкаться. Он подсунул ей присоску. Когда она кончила, он изо всех сил поднялся на колени, ухватившись за ее бедра.
- Не делай больше так, хорошо? - сказал он, глядя на нее.
5
Тибснорг снял квартирку получше с видом наружу. Квартиры на поверхности были редкостью, и он удивился, что его новое помещение (правда, чуть поменьше предыдущего и с двумя, а то не тремя визорами) стоило только на восемь монет дороже. Он понял причину этого, лишь когда выяснил, насколько выше уровень излучения в квартирах на поверхности. Но все равно окно многое компенсировало. Он часами всматривался в непроницаемые оловянные тучи над серо-бурыми пустынными холмами. Край материкового ледника не был виден из окна, его можно было разглядеть лишь с башни обозрения в очень ясные дни или в хороший бинокль. Этот пейзаж, резко отличающийся от красот, синтезированных в визоре, тем не менее тянул к себе с неодолимой силой. Наверное, именно поэтому Тибснорг решил устроиться на работу водителем внешних перевозок. Интересовали его и высокие заработки, позволяющие относительно быстро накопить большую сумму.
В транспортном бюро его принял чиновник, сидевший в инвалидном кресле. Его почти не было видно за столиком, но в его глазах было что-то такое, что заставляло быть настороже. Когда Тибснорг изложил свое предложение, чиновник изучающе посмотрел на него.
- Вы нейтральны?
- Да... - солгал Тибснорг, зная, что невозможность иметь детей обязательное условие при приеме на эту работу. Чиновник любезно кивнул и непропорционально маленькой ручкой что-то набрал на клавиатуре. Затем посмотрел на экран, и лицо его посуровело. Прежде чем он открыл рот, стало ясно, что разговор окончен.
- Нельзя так бездумно распоряжаться своими возможностями, ведь это действительно изнурительная работа, - и чиновник развернулся в кресле, закончив прием.
Дрингенбум чуть не ударил Тибснорга, когда узнал об этом. Он со злостью вытащил из кармана комбинезона свой индикатор - небольшую розовую пластинку.
- Смотри, идиот! - ткнул он пальцем в плитку. Когда Дрингенбум нервничал, у него сильно тряслись руки. Сейчас его палец скакал вокруг розового прямоугольника. - Как только он станет красным, мне ловить будет нечего... - Светлые глаза Дрингенбума блестели на его загоревшем лице, которое сейчас было совершенно красным. Он зарабатывал так много, что мог позволить себе искусственный загар.
- Куда ты лезешь? В пески? - зло добавил он.
- Ты можешь загорать под искусственным солнцем. - тихо сказал Тибснорг.
- Ну и что, дурень!? Да чего это стоит? Ты можешь иметь кучу баб, даже если у тебя нет ничего, кроме желез. Железы - самое дорогое... Все остальное, все мясо стоит не больше 600-800 монет.
- Физически у меня все в порядке, - пробормотал Тибснорг, - только нарушения периферической нервной системы.
- Это еще дешевле... не отобьешься от баб... разорвут тебя на кусочки... жить, не умирать!... Эх, парень...
Тибснорг подумал: может, рассказать ему про Тиб, но не решился, и на этом разговор прервался.
Аб Дрингенбум был единственным человеком, с которым Тибснорг поддерживал постоянный контакт, если не считать банальных приветствий, которыми он обменивался со случайными знакомыми в столовой. По сравнению с Комнатой он вел теперь одиночный образ жизни. Он не искал контактов с другими людьми, живя воспоминаниями. Женщины, которых он встречал в столовой или в коридорах, не могли равняться Тиб: они были некрасивые или уродливые. И хотя он стал, в соответствии с правилами, носить красную нашивку, которая означала, что он не нейтральный, это ни в малейшей степени не изменило его поведения. Разве что стал суше обращаться с женщинами, которые теперь чаще заговаривали с ним. Может быть, и в самом деле, если бы он носил две нашивки, означающие полные возможности, происходило бы то, о чем говорил Дрингенбум, но так по крайней мере, ему жилось спокойнее.
Через несколько дней Аб принес мрачную весть.
- У меня рак, - глухо сказал он, глядя в тарелку с супом, невкусным, слизистым, но содержащим полный комплект витаминов и микроэлементов.
- Ну и что. У половины людей рак. - Тибснорг пожал плечами.
- У меня уже в фазе С - добавил Дрингенбум.
- Но ведь у тебя есть 1620 монет, вылечишься... - Снорг не казался слишком взволнованным.
- 1648 монет, - поправил его Дрингенбум, - но и этого мало. Он очень быстро прогрессирует. На лечение уйдет по крайней мере полторы тысячи... И я никогда не куплю себе...
Тибснорга раздражала его вульгарность.
- А почему дотянули до фазы С? Болезнь слишком запущена. Ты можешь подать жалобу в медицинский отдел.
- Это моя вина. - сказал Дрингенбум, - я не обследовался, это дорого, а мне хотелось побольше собрать денег, пока индикатор совсем не покраснел.
- Но ведь тебе полагается бесплатная медицинская помощь, как любому человеку...
- Благодарю... - глаза Дрингенбума были матовыми и угасшими, выговор был нечетким, сказывалась плохо прооперированная заячья губа, - оставят мой мозг, глаза и часть нервной системы, а остальное удалят и сожгут, скажут, что для пересадки не годятся из-за заражения. А потом посадят меня управлять экскаватором в шахте или на конвейер...
- Я думаю, что они умеют лечить по-другому, не заменяя больные органы, но не говорят об этом, потому что это невыгодно, намного уменьшилась бы потребность в трансплантантах. - Тибснорг говорил это, а сам думал: 1648 монет - почти столько, сколько стоит все тело Тиб. А ведь Абу и так недолго осталось... индикатор у него уже совсем темный... Сколько органов он себе купит? Двенадцать? Четырнадцать? В конце концов все равно потеряет тело, а это для него хуже смерти. Как получить эти деньги?