― У Миши не было от меня тайн. Прошу, давай больше не будет поднимать эту тему.
― Ты подумала над моим предложением?
― Это ты про то, буду ли я с тобой спать? Конечно, нет. Я не трахаюсь со всеми подряд, Демьян.
― Я знаю, поэтому я здесь. Сколько тебе нужно времени для раздумий?
Я на миг прикрыла глаза и громко выдохнув, посмотрела на Дубравина злым взглядом:
― Мне не нужно время.
― Ты готова прямо сейчас раздеться? Тебе, кстати, не жарко в халате?
― Я готова прямо сейчас треснуть тебя чем‐то тяжелым. Как ты смотришь на это.
Демьян неожиданно поднялся со стула и приблизившись ко мне, несильно, но ощутимо схватил за волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову назад.
― Будь сговорчивее, и я буду нежнее.
― Что? Ты умеешь быть нежным? Не верю.
Он неожиданно коснулся свободной рукой моей груди, и осторожно сжал ее, вызывая в теле мурашки. Я, шокированная его наглостью, размахнулась, чтобы залепить ему пощечину, но Демьян оказался проворнее, перехватил мою руку и склонившись, грубо прошептал:
― Думай быстрее, ― и отпустил меня, затем развернулся и прошел к выходу, но у самой двери обернулся: ― на кону стоят деньги. Включай мозги.
Он вышел, наконец‐то оставив меня одну.
Я нахмурилась, встряхнула головой и принялась поправлять волосы, и халат. Выгляжу после Демьяна, как…
Что он прицепился ко мне? Какие еще деньги? Какие тайны? Что он от меня хочет помимо секса? Или… нет, не может быть. Он что, поспорил на меня? Чем быстрее переспит со мной, тем больше денег получит? Или я не так его поняла? А как? Как мне его понимать, когда он то и дело твердит о сексе, а тут еще и деньги упоминает.
Да ну нет, у меня уже голова от него болит!
Где же ты взялся, Дубравин, со своим предложением?
От размышлений отвлек звонок мобильного.
Яся. Хорошо, что не Демьян.
― Привет, Ясь.
― Привет, подруга. Ты куда пропала? Звоню тебе, звоню, а ты трубку не берешь. Перепила вчера что ли?
― Да если бы! Не так обидно было бы!
― Не поняла! Ты что, кого‐то на лопатки опрокинула?
Я закатила глаза и прошлепав босыми ногами к холодильнику, достала пару яиц, потом одумавшись, вернула их обратно и пошла в кладовку за апельсинами. Хочу коктейль и желательно алкогольный, ибо эти двое с темой секса меня добьют.
― Еще одна. Давай о чем‐то другом поговорим, ― попросила я, и переключив звонок на громкую связь, сполоснула апельсины и принялась очищать их от кожуры.
― Ты думаешь, после таких слов мне действительно хочется говорить о чем‐то другом? Нет уж, подруга, рассказывай, что вчера произошло?
Я хмыкнула, бросив в блендер дольки апельсинов, и включила его на полную мощь. А сама слушала недовольные и практически заглушенные гудящим звуком вопли подруги и улыбалась. Через минуту отключила блендер и хохотнула.
― Коза ты, Лида. Не жалеешь мои нервы.
― Я собралась пить коктейль.
― С водкой? ― уточнила она, на что я кивнула в ответ, зная, что она не увидит.
― Угу. То есть нет, забыла, за мамой на вокзал ехать.
― Мама приезжает? Класс. Так что там вчера было?
― Я думала ты уже забыла.
Достала из морозилки пару кубиков льда, бросила их в высокий стакан и залила апельсиновым фрешем.
― Не забыла. Ну хватит меня дразнить.
― Я не дразню. Просто я вчера узнала кто владелец шоколадной фабрики.
― Иии?
― И гостиничного комплекса.
― Иии? ― снова повторила подруга, а я не торопясь, поставила в стакан трубочку, скинула с себя халат и снова вернулась к бассейну.
― И ничего. Не знаю я, что у него еще есть.
― Лид, иди ты…
― Ладно, это Дубравин.
― Какой?
― Тот самый. Бывший начальник безопасности моего мужа.
― Охренеть. Серьезно? И что? Красивый, богатый, сексуальный, молодой…
― Заткнись.
― Ладно. И вы что, повздорили?
― Нет, Ясь, мы не повздорили, просто он хочет сделать меня своей подстилкой.
― Да ладно? Я согласна. Ну, то есть, а ты что сказала?
― А я иду пить фреш и загорать. Не скучай.
― Лид… ― я скинула вызов, прекрасно зная, как мне удалось заинтриговать подругу, но говорить про мужчину сейчас не хотелось.
Разговор с Демьяном меня утомил и сейчас было одно желание ― завалиться спать.
Может попросить маму самой доехать?
Нет, это было бы ужасно некрасиво с моей стороны и потому около семи вечера я припарковала авто около вокзала и пошла смотреть на какую платформу прибывает ее автобус.
Но я же не знала, что этот нахал приставит ко мне охрану и подумает, что я решила свалить.
― Лидия Николаевна, пройдемте со мной в машину. Ваш автобус без вас не уедет.
Я закатила глаза и крепко сжав кулаки, обернулась на уже знакомый голос амбала и зло выругалась:
― Придурки!
― Я понимаю ваше негодование…
― Ничего ты не понимаешь, ― прорычала я, вырывая руку из его захвата, ― оставь меня в покое.
― Мне велено…
Я снова не дала ему договорить и с силой стукнула кулаком в его грудь. И что? Ничего! Такому громиле мои удары до одного места.
― Иди голой об стенку ударься, ― буркнула я, отбрасывая волосы за спину.
― Лидия Николаевна, пройдемте в машину. Вы все равно никуда не уедете.
― Не думала, что за мной когда‐то будут следить.
― Я не слежу за вами, я охраняю.
― Правда? Если бы это было так, тогда бы позволили мне уехать. Всего доброго, ― буркнула я, и только собралась обойти амбала, как он снова выбросил руку вперед, преграждая мне дорогу.
― Вы никуда не поедете.
―Лида! ― услышала голос мамы и подняв голову, счастливо улыбнулась, сразу же обходя незваного охранника.
― Мама, привет, ― бросилась к ней в объятия и хотела забрать сумки, но меня опередили.
― Лидия Николаевна, что же вы не сказали, что маму едете встречать, я бы помог. Здравствуйте, Вера Витальевна, я ― Павел, личный охранник Лидии Николаевны.
От каждого нового слова, произнесенного этим Павлом, мои глаза округлялись, а брови поднимались на лоб. Личный охранник. Павел. Вера Витальевна. Откуда он знает имя мамы?
― Очень приятно, Павел, ― вежливо улыбнулась мама, с удивлением наблюдая, как он забирает у нее из рук тяжелые сумки.
― Мам, пойдем.
― Дочка, а ты мне не говорила, что у тебя такой красивый охранник.
― Не переживай, я об этом узнала только сегодня. А красивый он или нет, мне не интересно.
― Странно. Может все же присмотришься?
― Мам, прекрати.
― Ладно, не злись. Как день прошел?
Я открыла машину, и дождавшись, пока Павел поставит сумки в багажник, посмотрела на маму не очень радостным взглядом.
― Садись в машину, по дороге расскажу.
Мама кивнула и бросив взгляд на Павла, скрылась в салоне авто.
― За мной ехать не надо, и стоять около дома тоже не надо, иначе я вам проколю все колеса.
Павел едва заметно улыбнулся, задрав подбородок кверху, а я, сдержав порыв показать ему язык, села за руль.
И конечно же не обошлось без расспросов от мамы. Пришлось рассказывать ей о вчерашнем вечере, правда сокращенно. Говорить ей о Демьяне не было никакого желания, потому как этот человек в моей жизни задерживаться не будет. Еще рассказала, что днем поплавала в бассейне и просто отдыхала. На вопросы про охранника я вежливо отмолчалась. А что я должна была сказать, если сама ничего не понимаю? И сейчас думать о Дубравине не было никакого желания.
Уже дома разгрузив все сумки, и убрав продукты в холодильник, я предложила маме поплавать в бассейне и расслабиться. Еще после визита Демьяна хотелось выпить чего‐нибудь алкогольного, но из‐за того, что мне нужно было садиться за руль, пришлось отказаться. А теперь я собиралась сделать коктейли с водкой. Иногда можно и побаловать себя. Особенно в выходной.
― Я готовлю легкую закуску, а ты коктейли. Тоже хотела тебе предложить сегодня побаловаться.
Я улыбнулась на слова мамы и достав апельсины, принялась очищать их от кожуры. Что собиралась готовить мама я не знала, но с удовольствием наблюдала за ее слаженными действиями. Я скучала по ней, и в такие моменты все больше понимала, как сильно мне ее не хватает. Я неоднократно звала ее к себе, но мама ни в какую не соглашалась переезжать. Любит она свой поселок, и всех соседей, с которыми не один год знакома. Считай всю жизнь вместе. А тут, по ее словам, ей делать нечего.