За все эти пять лет я так и не нашла ответа. Поэтому я назвала это место «Сном». Но большинство его «жителей» предпочитают говорить «Пустота».
Пустота, пустота, пустота, пустота. Никто не знает, есть ли у неё границы. Смотришь вперед и ничего не видишь. Идешь вперед и словно остаешься на месте — ничего вокруг не меняется. Встреча с кем-то здесь случайна. Он может появиться в любой момент в любом месте, будто всегда там стоял, а ты его просто не заметила. В этой пустоте невозможно заблудиться. В этой пустоте ничего нет. Только души людей, словно огоньки. Ты не вправе выбирать, где окажешься. Всё равно не заметишь разницы. Здесь право не отличается от лево, а дорога вперед ведет туда же, куда и дорога назад. Верх равен низу, пустота равноправна темноте. Смерть равна жизни. Встреча находится в точке расставания, и «Приятно познакомиться» — в точке «Прощай».
Люди, живущие здесь, уже мертвы. Они заперты в этой ловушке и не могут прекратить это жалкое существование. Каждый хотел бы уйти отсюда, но это остается лишь несбыточной мечтой. Они готовы даже исчезнуть, вновь умереть. Есть ли что-то дальше этой пустоты? Боюсь, никого это уже не волнует.
Все мы надеемся, что появится человек, который снимет проклятье и разорвет цепи этого мира, освободит нас, спасёт.
Я снова оказалась здесь. Я боялась открыть глаза — слишком больно мне находиться в этом месте. Кто-то внезапно подошел сзади, и я сразу узнала его; на душе стало спокойней, ведь только он мне был так приятен, так любим.
— Рад снова тебя видеть, Атти, — нежно произнес он, остановившись. Только ему я позволяла так себя называть, и, на самом деле, мне это нравилось до безумия.
Я представляла его тень, нависшую надо мной, то, как его тяжелая рука опускается на мою голову, и как его сухие губы легонько касаются моего лба.
Я развернулась на одной ноге и, крепко вцепившись пальцами в тёплую спину отца, обняла его безжалостно и свирепо, уткнувшись лицом в жесткую грудь. В ответ он обхватил меня своими могучими руками и прислонился щекой к моим волосам. Как же приятно так стоять!
Я подняла голову и искренне улыбнулась. Папа ласково подмигнул мне и отстранился.
— Как дела? — осторожно спросил он.
— Если честно, не очень хорошо. Вернее, совсем плохо.
Его лицо изменилось — густые брови сдвинулись, глаза сузились, а уголки губ неуверенно дернулись. Я тоже помрачнела, но сумела сдержать слёзы. Я не могу плакать на глазах у папы и не смею жаловаться ему. Он не должен видеть мою боль и мои страдания. Мне, правда, трудно скрывать свою обиду перед ним и держать голову прямо.
— Неужели снова? — прошептал он, потупив взгляд в пустоту. Я кивнула. На миг он посмотрел на меня, наши глаза встретились, и он тут же отвернулся. Я хотела сказать что-то вроде «Не беспокойся, всё хорошо», но рот так и не хотел открываться. Я замерла в ожидании, а он нервно прикусил губу и продолжил:
— Ты была знакома с ним?
— Нет.
Он успокоился и повернулся ко мне лицом. От этого ещё труднее. Но я не могу показывать слабость. Я должна быть сильной. Думаю, ему так же больно, как и мне. Эта вечная игра жаждет конца, но разве можем мы посмотреть друг другу в глаза и признаться в боли и печали, что несём с тех пор?
— Я пойду искать его. Думаю, он уже здесь.
— Будь осторожна, — сказал он и приподнял руку, словно говоря «Ещё увидимся». Я развернулась и ушла в пустоту. Как далеко я уже? Обернулась — сзади никого, посмотрела вперед — откуда ни возьмись кучка парней разного возраста, а посередине стоял тот самый Пит, которого я встретила сегодня. Он выглядел старше остальных, но на самом деле почти все они были ровесниками. Просто большинство погибли раньше и так и остались детьми. Они уже не вырастут, хотя души их совсем не детские.
Я рванула между мальчиками и схватила руку Пита. Резко дернула и вытащила его из толпы, из-за чего тот чуть не упал. Интересно, здесь вообще возможно упасть? Или же мир перевернется, и ты снова будешь на ногах? Трудно такое представить. В общем, я иногда видела здесь сидящих и даже стоящих людей — всё было нормально.
Его глаза широко распахнулись — он точно не ожидал меня здесь увидеть. И от болтовни этих пацанов только сильнее запутался. Надеюсь, они не наговорили ему всяких глупостей. Всё же, не все хорошо ко мне относятся. Раньше они обвиняли меня в убийствах, но сейчас, кажется, уже успокоились. Но — кто бы что ни говорил — это останется правдой и моей реальностью. Я убийца.
Не отпуская его руки, я скрылась в пустоте. Оглянулась. К счастью, никого вокруг не было. Я начала обдумывать, что сказать Питу и как объяснить ему, что теперь это место — его клетка, и выбраться из неё невозможно. Но его внезапный голос вывел меня из раздумий:
— Может, отпустишь меня?
Я метнула беглый взгляд на запястье парня и тут же отдернула свою руку. Он как-то неестественно качнулся и отвернулся от меня.
— Стой на месте, — твердо сказала я, волнуясь, что могу потерять его в пустоте. Он снова неуверенно качнулся с пятки на носок и также неуверенно спросил:
— Где мы? Это сон?
— В каком-то смысле, да, — почему-то я улыбнулась. Какая ирония! — Но вот для тебя он, боюсь, бесконечный.
Кажется, он не воспринял эти слова всерьёз. Или понял их не так. В любом случае, он издал столь же неестественный смешок, как и те движения. Весь он выглядел растерянным — хотя, думаю, надеялся на обратный эффект — и немного нервным.
— Что они тебе сказали? — спросила я, всматриваясь в даль и пытаясь хоть что-то разглядеть.
— Ничего.
— А если честно? — настаивала я.
— Это правда, — понизив голос, произнес он. Я развернулась и будто пнула что-то ногой.
— Хочешь знать, как здесь оказался? — я обернулась. Пит уверенно кивнул.
— Конечно.
— Не слишком ли ты смелый? — я прищурилась. — Только не обижайся на меня за правду. Обижайся на себя за свою ошибку.
Он приподнял подбородок и сглотнул. Я продолжила свой монолог. Рассказала ему всё, что знала сама. Про Сон, про его смерть, про моё проклятие. Что если бы он тогда не коснулся меня, остался бы жив. Что он не первый. Что я не знаю почти ничего о проклятии.
Могу сказать лишь так: прикосновение или встреча взглядов убивают парней. Как только те уснут, наступит смерть, и они уже никогда не откроют глаза. Остановить смерть невозможно. Или же я просто не знаю такого способа. Я убийца. А они мои жертвы.
Пит озадаченно склонил голову и приоткрыл рот, но ничего не сказал.
— Ты мне не веришь? — спросила я.
— Нет, — он помолчал, но потом добавил, — пока нет доказательств.
Я хотела многое ему сказать, но воздержалась. Думаю, это было бы слишком грубо даже для меня. Тем более, я очень устала. Этот день и так полон событий, и чую я, это не конец.
— Ммм, кажется, мой выход настал, — восторженно произнёс Итен, приглядываясь к человеку, облаченному в алую мантию и парящему в нескольких метрах от него. Тот медленно кивнул, прикрываясь объемным капюшоном от острого взгляда парня. Итен поднялся со скалистого месива цвета сырого мяса и зевнул, потянувшись.
— В этой ситуации трудно понять, кто из нас главный, правда?
========== Глава 2. Кот, который всегда улыбается ==========
Комментарий к Глава 2. Кот, который всегда улыбается
Сюжет, сюжет, сюжетик…
Я вздрогнула от внезапного гулкого стука. Не успела я понять, откуда он исходил, как звук повторился снова. Остановившись у своего окна, я резко отдернула шторы и — тут же их закрыла. Человек. Я осторожно заглянула через мелкую щелку сбоку. Совсем близко стоял молодой парень, примерно моего возраста, не младше. Вдруг его глаза метнулись в мою сторону, и он улыбнулся. Я испуганно спряталась и затихла. Я надеялась, он уйдет. Снова стук. Приглушенный голос. Я зажала уши, чтобы не слышать его, и обхватила дрожащие колени руками. Кажется, он ушел. Я постаралась успокоиться и встала. Мне трудно здесь дышать. Пошла на кухню и — о, нет! — тот парень смотрел на меня из окна напротив моей комнаты. Я быстро подбежала и задернула занавески, а затем — на всех оставшихся окнах в доме. Я не знала, что думать, и в страхе сжалась в уголке. На меня снова обрушился назойливый стук, в этот раз — в дверь. Кто же этот человек? Что ему от меня надо? Почему?..