Из задумчивости меня вывел Серёга: в маршрутке была давка, и я мог, не палясь, прижиматься к нему всем телом. Так вот, он почему-то стал в такт топать ногой и зачем-то дёргать плечом, к которому я как раз прижимался. Я поморщился, вслушиваясь в музыку, игравшую у водилы:
"Засыпая в полной темноте,
Снова начинаю путь к тебе…
В тишине и в самых длинных снах
Солнца свет в твоих глазах.
Слышу телефонные гудки,
Голоса и тихие шаги,
Ветер, замороженный во льдах,
Новый день в твоих глазах."**
Сразу же вспомнил лагерь, и как там я постоянно думал о Серёге.
- Когда это ты у нас романтиком стал? - прошептал я Александрову, который уже и головой мотал в такт песне.
- С тех пор как с тобой связался, - ответил он, улыбаясь, и слегка толкнул меня плечом.
Я счастливо улыбнулся.
Тут с боку послышалось:
- Кто это у нас тут как лампочка на весь автобус светится?
Я обернулся, уже зная, кого увижу.
- А может, ты не только светишь, но и греешь? - продолжил Тёмка, протягивая к моим щёкам свои холодные руки.
- Завидуешь, завидуй молча, - я надвинул ему шапку на глаза.
А Серёга запоздало возмутился:
- Я тебе погрею, так погрею, что... - договорить он не успел, так как Тёмыч засмеялся вместе со мной.
Серёга прищурился, но договаривать, что он там погреет, не стал.
- А ты чего прогуливаешь? - вместо этого спросил он.
- Да вот проспал, сегодня Нютку в садик не надо было вести, и я немного расслабился... а вы?
- Да так, дела, - невнятно ответил Серёга.
Я посмотрел на Тёму, он понимающе кивнул и не стал расспрашивать.
Я глянул на часы:
- Блин, уже на пару опаздываем.
- Да, Фёдорович нам вставит, как есть вставит, - пробормотал Тёмыч. Автобус тем временем уже подъехал к остановке, тут Тёма неожиданно заговорчески улыбнулся и воскликнул, - кто последний, тот дурак! - и как только двери открылись, по-ребячески выпрыгнул из автобуса и побежал по заснеженной улице, мы с Серёгой переглянулись и побежали следом.
Прохожие с ужасом наблюдали, как три взрослых детины бегут, что есть мочи.
Холодный ветер дул в лицо и морозил щёки, крупные хлопья снега попадали мне в глаза и рот, а я смеялся и бежал, что было сил. И неважно было, что мы всё равно уже опоздали, что Пётр Фёдорович всё равно уже не пустит нас в аудиторию и поставит жирные минусы напротив наших фамилий, сегодня мне хотелось, как никогда, радоваться каждому мгновению, каждой секунде. И я завалил Серёгу в кусты на вялую травку, покрытую снежком, и пока никто не видит, поцеловал его, сзади фоном слышался шум машин и смех Артёма. Серёга смотрел сердито и попытался выбраться из моих объятий и снежного плена, но я прижал к себе его ещё сильнее и прошептал:
- Люблю... - вот так просто это слово сорвалось с моих губ, что я на секунду даже сам как-то стушевался. Но Сергей тут же притянул меня обратно к себе и судорожно начал целовать моё лицо, нос, руки, а я смеялся как больной, где-то на периферии сознания надеясь, что нас не загребут в ментовку или психушку.
Эпилог.
Я ехал в полупустом автобусе, в ушах играло какое-то техно, а я задумчиво смотрел в окно. На улице уже светили фонари, и снег поблёскивал под их светом. Было морозно, на небе ярко светили звёзды.
На душе было пусто и безрадостно. В горле неприятно першило, и, похоже, у меня была температура. Но я мало обращал на это внимание, сейчас меня больше заботило то, что я нечаянно подслушал в институте. Мы вместе с вечерниками сдавали зачёт, а лично я уже пытался его сдать в третий раз, да и аудитория ещё была в самой жопе, я как всегда опаздывал и вот, пробегая один из лестничных пролётов, я услышал внизу голос Наташки:
- Ну и дура ты, Лилька, - естественно я сразу же остановился, прислушиваясь.
- Знаешь что, тебе легко говорить, ты никогда не влюблялась.
Я недоумённо моргнул, крепче сжимая в руке зачётку.
- А кто тебя заставлял в Серёгу влюбляться? Ты же изначально знала, что это временно... - голоса стали удаляться, и вскоре где-то хлопнула дверь, что ответила Лиля, я уже не слышал.
Зачёт я всё-таки сдал тогда, причём чудом. Преподавателю, видимо, стало меня жаль, или он просто испугался заразиться, ибо я кашлял, как кашалот, и сморкался через каждые пять секунд. Предмет же, который сдал, я не знал нефига!
Но сдача зачёта никак не повлияла на моё настроение, наоборот вспомнилась вся эта бодяга с Лилей, особенно их отношения с Серёгой. Вот что если сейчас Лиля, а не я, жила бы с Александровым? Наверняка дома были бы чистота и порядок, глаженое бельё и вкусная еда. А что имеем мы? Меня, честно говоря, родители особо к уборке не приучили - всё всегда делала мама, у Серёги видимо аналогично, поэтому спустя две недели нашего совместного проживания квартира превратилась в помойку, а жрали мы бомж-пакеты, макароны, яичницу и пельмени, от которых уже тошнило. В общем, совместный быт у нас не шёл совсем, да и виделись мы не так часто как хотелось бы: в нашу группу он так и не перевелся, а после инста у него, как и у меня, была халтура: так как нам никто не помогал, и с деньгами было напряжно. Но мы не ссорились, и только это хоть как-то согревало мне душу и удерживало рядом с ним. Хотя нет, безусловно, не только это, но в последнее время как-то остальные причины совсем позабылись. В эмоциональном плане он так и не раскрылся, и я даже не знал, кем являюсь для него: другом, любовником, просто сожителем? А, может, он и вовсе терпел меня из последних сил? В общем, в голове у меня всё смешалось. И я полностью опустошённый и больной зашёл в нашу съёмную квартиру. Серёга сидел на кухне и ремонтировал чей-то ноут: видимо, халтура плавно перетекла на дом, слишком занятый работой, он не заметил моего присутствия. Я же тихонько зашёл в комнату, всё тело ломило, видимо температура повысилась, и рухнул на не заправленную с утра кровать, немного повозился, зарываясь в одеяло, и отрубился. Проснулся я оттого, что мне было жарко, очень жарко, почти невыносимо. Я чуть приподнялся, вглядываясь в темноту комнаты. Оказывается, Серёга раздел меня до трусов и теперь грел собственным телом, плюс накрыл нас ещё одним особо тёплым одеялом. От моего копошения он проснулся.
-Ну что, как ты, пропотел? - зевая во весь рот, поинтересовался он.
- Ещё бы, сил нет, как в печке.
- Это хорошо, - Серёга потянулся, - утром зато будешь как новенький, кстати, сколько там времени?
Я оглянулся на электронные часы, стоящие на тумбочке:
-Три часа.
- Значит, у нас ещё есть время на сон, в десять придёт мама, сказала, что принесёт нам нормальной еды.
- Здорово, - я снова лёг на подушку, все мои недавние сомнения тут же рассеялись. Сейчас мне Серёга казался таким своим, родным, ближе кого бы то ни было. Он был моей семьёй, частью меня, и осознание этого меня приятно удивило.
- Кость, прости, что не заметил твоего прихода, я ведь такой лошара на самом деле...
Я же озадаченно смотрел в потолок, ожидая продолжения, но Серёга упорно молчал.
- Что-то случилось? – поинтересовался я, поворачиваясь к нему лицом.
- Сам предложил тебе жить вместе, а мы ведь почти не видимся. Да и ты как-то стал отдаляться в последнее время, предполагаю, что тебе надоел вечный беспорядок и отсутствие нормальной еды…
- Поэтому ты позвал завтра маму? – уточнил я, хотя уже и так всё было понятно.
- Ага.
Я удивлённо моргнул и носом зарылся в подушку, пряча свою улыбку. Давно мне не было так хорошо, я видел, что нужен ему, видел, как он старается, чтобы мы были вместе, и ценил это, очень.
- Слушай, а почему ты меня поцеловал тогда, в Новый Год? – спросил я, вспоминая то утро, отчасти переменившее мою жизнь.
- Странный вопрос… - он удивился, но всё-таки продолжил, - хотел показать тебе, что всё может быть по-другому, что мы можем не только ругаться и острить…
- А когда ты это понял? – я с интересом посмотрел на него.
- Сразу же, - был мне моментальный ответ.
- Не ври.
- Ну, по крайней мере, что ты странный тип я понял при первой же встрече, - он хмыкнул. - А вообще, всё как-то постепенно было, я и сам не понял как… - он на секунду замолчал, - хотя, знаешь, тогда мне просто хотелось сделать что-нибудь отцу назло, поэтому я так плотно тобой и заинтересовался, даже Лильку подговорил со мной встречаться. Да уж, глупо это всё было.
- Глупо, - подтвердил я.
Но Сергей меня будто и не слышал:
- Отец слишком повлиял на наши с Лизкой жизни, - задумчиво произнёс он, а затем повернулся ко мне лицом, - но я ни о чём не жалею, - твёрдо сказал он и страстно меня поцеловал, полностью подминая меня под себя, лишая воли и рассудка, впрочем как и всегда…
Утром пришла его мама. Она, молча достала из пакета контейнер с сырниками, разложила их на сковородку и включила газ. Серёга тем временем умотал в душ, а я сидел за столом и смотрел, как румяненькие сырнечки аппетитненько скворчат на сковородке.
Людмила Михайловна тем временем убрала сковородку в сторону, а на её место поставила чайник. Затем как-то устало глянула на меня и откашлялась, садясь рядом, за стол.
- Кость, я бы хотела с тобой серьёзно поговорить.
- Э… что-то случилось? – обеспокоено спросил я, в глубине души уже готовясь к худшему.
- У нас был разговор с Серёжкиным отцом, и он сказал, что возможно сможет смириться с тем, что вы с Серёжей будете жить…кхм…вместе, - она непроизвольно передёрнула плечами, будто ей было очень противно всё это говорить, - некоторое время.
- Некоторое время, это сколько? – резко спросил я.
- Пока не закончите учёбу в институте. Костя, пойми, - примирительно сказала она, - отец хочет Серёже только добра, у него есть связи, и он с лёгкостью может устроить карьеру Серёжи, но для этого ему придётся считаться с мнением отца… - она всё говорила и говорила, но я её уже не слушал, тут и так всё было понятно: богатенький папочка, нужные связи, другой город, престижная работа; меня в этом списке явно не было.
Тут на кухню зашёл Серёга, и его мама тут же умолкла и стала раскладывать сырники по тарелкам.
А я усмехнулся, ну что ж, Александров, нам на всё про всё осталось полтора года.
Серёга посмотрел на меня недоумевающим взглядом, а я обрадовался, что он не умеет читать мысли.
***
Мы шумной толпой высыпали на улицу.
- Ну вот, круто, все всё сдали! – радостно воскликнула Кристина.
- Не сыпь мне соль на рану, - Машка поправила свой шарф, натягивая его на нос.
- Сама виновата, учить надо было или шпоры писать, - фыркнула Лиля.
- Так, без наездов, пожалуйста, - Оля встала рядом с Машкой и с вызовом посмотрела на Лилю.
- Ужас, какие все нервные, и слова нельзя сказать, - Лиля театрально развела руками.
- Так, бабьё, а ну молчать! – рявкнул Володька.
- Знаешь что, Лебедев, я не удивлена, что у тебя нет девушки, с таким хамом, как ты…
Но тут Лилю перебили:
- Так, стоп, может, прекратите уже, - громко сказал Тёмка, - сегодня последний экзамен был, почти все с двух групп его сдали, чё ссорится-то, может, лучше отметим?
- Конечно, отметим, только вот где? – Паха оглядел присутствующих.
Кристина, не обращая внимания на пацанов, толкнула легонько Лилю плечом:
- Лильк, признайся, какая муха тебя укусила?
- Ясно какая,- вклинилась Машка, - Лиличка, сколько раз я тебе говорила: мужика сначала узнай, а потом уже его за яйца хватай! – весело закончила она.
Крис засмеялась:
- Ой, Машка, ну ты и извращенка!
А Лиля буквально позеленела от злости.
- Бедная, - прошептал я Серёге на ухо, - может, вступиться за неё?
Александров даже не моргнул:
- Не маленькая, сама разберётся.
Я вздохнул, поглядывая на часы:
- Ну что, может, тогда домой пойдём?
Сергей кивнул, надевая перчатки:
- Да, нам надо ещё в магаз зайти и пожрать приготовить, да мне и на работу завтра рано…
- Костян, Серёга, а вы куда это намылились? – возмутился Вуди. – Неужели с нами не пойдёте?
- Нет, простите, други, но у нас сегодня другие планы, - я заговорчески улыбнулся.
- Например, ужин при свечах? – Лиля с вызовом посмотрела на нас.
- Ну вот, а ты за неё ещё вступиться хотел, - равнодушно бросил Серёга и взял меня за руку, от чего я остолбенел, - а это не твоё дело, Краснова, - и мы, было, хотели уйти, но тут Вуди схватил Серёгу за плечо:
- Постойте-ка, ребятки, не спешите, чего-то я не понял, вы педики, что ль?
Все наши одногруппники, как по команде, умолкли и уставились на нас.
Серёга крепче сжал мою руку, я глубоко вдохнул, будто в речку собирался прыгать, и как можно спокойнее поинтересовался:
- А если и да, то что?
- А вот что, - я и глазом не успел моргнуть, как Вуди со всей силы ударил мне под дых, а потом тут же добил по спине. Я скорчился, хватая ртом воздух, и упал на четвереньки, на глазах непроизвольно выступили слёзы. Тут началась заварушка, но я ничего не слышал, в ушах лишь гулко отдавалось сердце. Под руками было месиво из мокрого снега и песка. Я хмыкнул. Да уж, действительно, тяжела и неказиста…
Я, превозмогая боль, сел на корточки и огляделся: Паха с Володькой держали взбешённого Серёгу, а Вуди стоял, как вкопанный, и с удивлением смотрел на него. Я же тоже удивился, сколько силы было в Серёге, его едва могли удержать два парня крупнее его по комплекции. Он скалился, вырывался из захвата, кричал что-то, будто зверь дикий на привязи. И мне стало так жалко его: ведь кричи не кричи, тот же Вуди нас не услышит и не поймёт, как бы мы не старались, ведь у нас своя правда, а у него своя.
Я горько улыбнулся и крикнул:
- Александров, отставить!
Он тут же умолк и беспомощно посмотрел на меня.
- Тише, иди сюда, - одними губами прошептал я.
Тут все будто ожили: Крис отчего-то расплакалась, Машка с Ольгой стали орать на Лильку, Володька с Пахой отпустили Серёгу, и он тут же рванул ко мне. Вуди же стоял на месте и смотрел на меня с презрением и какой-то брезгливостью даже, а я просто улыбнулся ему и развёл руками, он же сплюнул, развернулся и ушёл.
- Надо догнать гада, - процедил Тёма и ринулся за ним.
Серёга, не обращая больше ни на кого внимания, склонился надо мной и вытер слёзы, которые до сих пор почему-то стояли у меня в глазах, и помог подняться.
- Да уж, ребята, - нарушил молчание Лебедев, - ну, вы даёте, да и Вуди тоже хорош, пиздец, куда мир катится… - Володька покачал головой и пошёл помогать Пахе разнимать девчонок.
Серёга схватил меня за плечи и потряс:
- Ты как?
- Жить буду, - равнодушно ответил я.
Он облегчённо вздохнул и весь как-то скукожился, видимо адреналин прошёл:
- Люблю тебя… - непривычным жалостливым тоном произнёс он и поцеловал меня куда-то в висок.
Я слабо улыбнулся и крепче сжал его руку:
- Идём домой.
Он кивнул и стал отряхивать мои джинсы, а я стоял и водил рукою по его волосам, пропуская отросшие пряди через пальцы, очень болела спина, и хотелось есть, но это было неважно по сравнению с тем, что Серёга сейчас был рядом со мной, такой близкий, любимый, родной и пока ещё мой.
Конец.
____________________________
* Вирус - Ну где же ваши ручки.
**Offside - В твоих глазах.