- За удачное дело, и мой очередной подвиг! – предложил тост Дидфит.
- За подвиг. – согласился юноша, отпивая эля.
Поделиться Сохранить в закладках
3 просмотра1 упоминание
Нико Чернилов
7 мар в 15:53
Редактировать
Тяжело быть рыцарем. Глава третья. Очередной подвиг или, разгребать придётся очень долго…
Рыцарю главное не богатство, но всяческие подвиги. Именно так, он может войти в легенды, иногда не самые лестные, но главное, - войти, или хотя бы заползти. (Книгус Рыцарус)
Не бойся совершать необычные деяния, бойся нести необычную кару. (Книгус Рыцарус)
Почти тёмная комнатка, скорее коморка, с небольшим потрескивающим камином посреди неё и небогатым домашним скарбом. Висели на шнурках под потолком пряные травы вместе со скромными одеждами, маленький деревянный стол с двумя табуретами в углу. Кухонная утварь в виде тарелки и ложки, а также с маленьким ножом, поколись на этом самом столе. В помещении явно ощущался запах пряностей и эля, а также запах телесной страсти. Посреди коморки, возле камина, на большом набитом соломой матрасе из мешковины лежали, часто дыша, двое немолодых людей. Женщина, чуть полноватая, обнимала слегка седовласого подтянутого мужчину. Никто из них не хотел прекращать этого, но оба где-то внутри души понимали: пора прощаться. В тишине и почти полном сумраке догорающего и потрескивающего камина, лежали они, наслаждаясь моментом.
Ему было хорошо, как бывает каждому мужчине, после превосходно, по его мнению, выполненного важного дела. А тут ещё и подвиг! Не по канону, что говорит о явной изобретательности совершившего его! Так ещё и провёл ночь в объятиях, согревающих его замёрзшее сердце в постоянных походах. Силы тела подточены, но это приятная слабость, вкупе с безмятежностью. “Принцесса должно быть тоже, спит после...брачного долга”. – думал мужчина, и мысли его мягко перетекали одна в другую. “Какое же небывалое решение было принято. И как всё легко прошло, без зазубрин. Дракон…как же он поведёт себя? Впрочем, куда он денется? Глупая рептилия”. С виду благородному мужу, не очень хотелось думать об этом. Больше его заботил акт любви, каждый раз сводящий влияние хмельного почти на нет. От чего так, он не знал. “Ну и пусть, всё-равно уже нечего пить”. Нарушила молчание женщина:
- Иди уже, рыцарь. – довольным тоном сказала темноволосая женщина с бородавкой на подбородке, выпуская слегка седовласого мужчину из своих объятий. – Рассвет вот-вот наступит, а тебе ещё одеться надо. Да и мне, не мешало бы. Не знаю какие подвиги ты делал среди ночи, но был ты настолько возвышен духом, и телом, - женщина кокетливо улыбнулась, стрельнув глазами, - таких мужчин увы редко встретишь.
- Я рыцарь, и за что бы я не взялся, должен делать это самоотверженно и достойно. – гордо заявил воин, явно польщён таким комплиментам его мужественности в нужных местах. – Как говорит Книгус Рыцарус: рыцарь должен делиться чем богат, а если очень богат, то должен и делиться ещё больше. – слегка седовласый мужчина поднял свободную руку с вытянутым указательным пальцем.
- Давай уже, - женщина встала и посмотрела в окно, - солнце сейчас будет вставать. Ты нужен королевству и короне, а я на кухне. Негоже заваливать нам службу, мой рыцарский жеребец.
- Да, воистину же так! – воин ещё несколько мгновений полюбовался её слегка полноватым телом едва видному в почти полной темноте, но взяв себя в руки, принялся искать свою разбросанную везде одежду. – Важные дела зовут, не давая времени на отдых. – сетовал мужчина. – Но рыцарская жизнь, - она такая, и другой я не желаю.
- А жизнь кухарки проще. – махнула рукой темноволосая. – Если кто пересолит или слишком много пряностей кинет в блюдо для монархов или знати, то может и в выгребную яму угодить на пару дней, или дыбу. Мне проще.
- Да что вам кашеварам, - пренебрежительно бросил воин, - лишь бы кашеварить. А вот мы делаем деяния великие!
- Ага. Кто кормит вас, деятелей эдаких? – одевая свои скромные одежды, язвительно спросила женщина. – Благодаря кому чрево ваше набито?
- Рыцарь, - существо духовное. - запротестовал мужчина.
- Угу. Но пожрать любит отнюдь не как паломник. Но как нечестивец, погрязший в плотских удовольствиях.
- Ты забываешься, женщина. – серьёзно сказал рыцарь. – Негоже так говорить о нас. Мы стражи короны, и защитники народа. Железный бастион перед врагами.
- Ты прав. – согласилась она. – Прости же мою непозволительную речь. Я слишком много себе позволила. Не вели высечь, ведь я всего лишь бедная одинокая кухарка.
- Не велю. – сказал воин, обувая железные сапоги. – А теперь, на этом я прощаюсь. Быть может свидимся ещё, когда-нибудь, если не паду в бою.