- Сэр Бертольд, а для чего здесь геральдика?
- Это геральдика каждого рыцаря или его дома. Так мы знаем, кому принадлежит та или иная комната, дабы избежать распри. – пояснил рыцарь, и тут же спросил. – Женьен, это было заклятие, точно?
- Да, мой господин.
- Почему слова для заклятий такие…дурацкие? Похоже на бред сумасшедшего и прокажённого, снасилованного дикой болью.
- Как говорит Манускриптис Волшебнис: не суть сами слова в заклятии, суть смысл, вкладываемый в них заклинателем, даже если это кажется бредом. – пояснил оруженосец.
- Так ты ещё и одарён магически выходит, так? – поинтересовался рыцарь.
- Да, мой господин. Помимо аббатства, я обучался ещё и у чародеев. Как бы там ни было, но церковь соблюдает условия Реклюзис Санктум, как и коллегия науки.
- Реклюзис Санктум, договор из-за которого инквизиция не сожгла чародеев, и чародеи не истребили церковь? – рыцарь открыл дверь своей комнаты.
- Да, сир. Двери открыты? – округлил глаза юноша. – А воры?
- Не беспокойся. – махнул рукой рыцарь. – Воры сюда не лезут, ибо стража здесь неусыпная, в виде павших предков наших, защищающих сие место. Память ратного дела. – поднял воин указательный палец. – А друг у друга не принято воровать, ибо дурное дело это.
Молодой оруженосец осматривал комнату своего сэра. Просторное помещение, устланное коврами и тканями с геральдикой в виде той же короны с грифонами, а под ней стального цвета перчатка, сжатая в кулак. На перчатке вышита надпись: “Дом Дидфит. Отвага. Верность. Честь”. Юноша восхищался количеством книг, в красивом и явно дорогом книжном шкафу у стены слева, в конце помещения. Справа же от шкафа, располагалась небольшая тумбочка с простым арметом, на макушке его гордо торчала свеча. Дальше двуспальная кровать, заправленная зелёным покрывалом с той же геральдикой владельца комнаты. Над ней два зарешеченных окна с витражами рыцарей. Справа от ложа – оружейная стойка с мечом, булавой и рапирой. Дальше комплект лат, явно требующих ухода за собой, рядом лежал треугольный щит, в таком же состоянии. Возле брони, также на специальной стойке висели стёганные одежды под неё, - плотный жилет, штаны и кожаная шапка-ушанка под шлем. Ближе к выходу стол со свечами, пергаментом и чернилами, напротив небольшого зарешеченного окна. У самих дверей осадный щит, огромный, во весь рост человека. Большой канделябр висел над головами рыцаря и оруженосца, с новыми свечами, ухоженный. В целом, здесь очень чисто, нигде не видно даже пыли или намёка на грязь. А слева у входа стоял шкаф для одежды и небольшой бюст короля с надписью: “Достойному дому дарую. Служите верой и правдой короне и королевству”.
Рыцарь открыл шуфляду стола и принялся рассматривать её содержимое. Здесь лежал кинжал, сразу же взятый в руку воином, но тут же выпущенный с громкими причитаниями и словами не для писарей.
- Женьен, - держась за живот сказал воин, - возьми кинжал, да спрячь как следует, пригодится. Эта дурацкая палка не позволяет мне взять даже его! О всемилостивый господь, да придаст мне он терпения и мужества, дабы пережить это.
- Да, господин. – Овива взял оружие, задрал рясу и принялся возиться, пряча железяку. – А ветка Древа Искупления помогла вам разобраться с тем добрым сэром. – слегка с опаской заметил юноша.
- Помогла. Но прежде, я всыпал ему дважды кулаком. – проворчал рыцарь, демонстрируя кулак. – С добрым сэром я разберусь, а вот с драконом? Могу разве что запор прочистить.
С этими словами, рыцарь извлёк на свет кошель с монетами, сразу же закрепив его себе на пояс. “Может это твой последний поход, старина? Победить веткой дракона, - задача невыполнима. Остаётся надеяться на удачу и волю господню”. – думал Дидфит, глядя на перо в столе. – “Детей у меня нет, или я просто не знаю об этом. С другой стороны, у меня есть этот Женьен. Хороший парень, преданный будет, а не как тот сын скотоложца. Сбежал троглодит эдакий посреди ночи, позорище! А этому можно хоть что-то оставить, пусть продаст или возьмёт в пользование. На случай моей гибели конечно. А пока пусть послужит, чего уж тут?”. Под эти мысли рыцарь сел за стол и написал: