- Чего молчишь? Язык проглотил? – негодовал снова народ.
- Молчать вы, коровьи лепёшки! – повернулся воин к людям, ставшим плотным полукругом за его спиной. – Мне жаль, что так получилось, но в этом моей вины нет. – рыцарь снял с пояса своё оружие и глядя на листочек продолжил. – Я рыцарь, и у меня важное дело, деньги мне нужны для странствия. Я не буду платить.
- Рыцарь он, вы только посмотрите! А на народ, значится, насрать? А ну поколотим его, люди! – негодовал народ ещё больше, и двинулся к паре.
- А ну отошли, козлодои! – рыцарь пригрозил палкой, выписывая восьмёрки в воздухе перед собой.
- Смотри как машет, не подойти! Во чо творит! – раздавалось из толпы.
- Даю вам последний шанс разойтись мирно, пока никто не пострадал! – добавил воин.
- Господин, они не слишком-то хотят уходить. – встревоженно заметил Женьен.
- Прошу, только не возле моего прилавка! – взмолился продавец мясных яств.
- Рыцарь он. Ишь какой! – запричитала светловолосая торговка овощами. – Осёл значит пожрал, а он и бровью не ведёт! Бесчестный! – выпячивая глаза и тыкая пальцем в рыцаря, укоризненно постановила женщина.
- Молчать!!! – взорвался воин и все отшатнулись.
Перестав размахивать палкой, Дидфит повернулся к ней, подошёл к прилавку, взял с него надкушенную свёклу и с силой сунул её в пасть ослу. После, бросил тот самый, всего в несколько монет, отобранный у бандитов кошель на овощи. Раскрасневшись, воин гневно смотрел на неё, от чего у женщины стали трястись колени и руки. С силой втянув воздух носом, да так что аж ноздри раздувались, воин изрёк:
- Накорми моё вьючное животное досыта, здесь больше чем достаточно.
- Угу. – едва слышно выдавила торговка, убрав кошель со стола и принялась накладывать овощи в рядом стоящую возле неё корзинку. – Корзинку вам подарю, только вы не сердитесь. Это же пара овощей, пустяки. – пытаясь улыбаться, сказала светловолосая.
- Накорми! – гневно приказал воин.
- Конечно-конечно! – согласилась она, и стала с руки кормить животное, приговаривая. – Кушай-кушай, мой ослик, кушай.
Осёл хрустел сочными овощами и глаза его блестели от удовольствия. Издавая довольное чавканье, чередующееся со звуками запустившегося чрева, осёл шевелил ушами и поедал любезно подаваемые ему овощи. Люд стал терять интерес к этому, разбредаясь по своим мирским делам. Поняв, что больше никому не интересно, рыцарь приказал привязать корзинку к ослу и двигаться дальше.
Покинув городок, пара виновников, зашагала по наезженному тракту. Вокруг всё цветёт, кое-где есть и урожай, ранний, способный прокормить до основного. Поля, сады, сараи и прочие здания для скота и хозяйства располагались здесь, в круге предзамкового городка. Его ещё называют, как Бертольд помнил, округ. Общинные дома также здесь располагались по обеим сторонам тракта. Это для тех, кто победнее, и неспособен приобрести жильё в городке или замке, помимо прочего, сюда высылались не самые благонадёжные жители, старики, да и просто те, кто никогда не любил ходить на речку, и вообще не имел дел с водой. Хорошо здесь, Бертольду нравилось, несмотря на то что он замковый житель, по большей части. Вспаханная земля, недавно освободившаяся от снежного одеяла, размечена на ровные квадраты участков каждого крестьянина, засеивалась более поздними овощами, такими как наш любимый блюворвот, - сладковато-терпкий корнеплод, основа для противоядий и оказывающий очистительное воздействие на тело и дух, естественным образом, из всех щелей, если так, можно сказать.
Бертольд шёл смотря вперёд, где виднелся очередной поворот тракта. Что находилось за поворотом рыцарь и так знал, его мысли сейчас заняты раздумьями о палках, драконах, чувстве вины. Слева от него шёл Женьен, также весь в раздумьях, лишь изредка поднимая голову, открывая рот в попытке что-то сказать, но видимо отказавшись от этой идеи, опускает голову снова. А немного позади топал на своих четырёх осёл, явно посвежевший, и с интересом разглядывал мир вокруг. Общинные дома, через километр должны уже закончится, дальше лежала более дикая территория, не патрулируема как здесь, редкими стражниками с алебардами. Поют птицы вокруг, позвякивает кольчуга на воине, мелкая мошкара садится на лицо путникам, но тут же отгоняется.
Общинные дома, достаточно большие чтобы вместить в себя двенадцать человек, стояли в десяти метрах от дороги, а также чуть дальше. Сегодня седьмой день недели, как говорят в народе, - леноденье, но это не значит, что не нужно выполнять меньшую норму труда. Те, кто успел уже со всем справиться, сидят дома, на что указывает дым, исходящий из дымохода. Три общинных дома сбиты в подобие двора, благодаря расположению рядом. Из одного, неподалёку, раздался женский вопль: