- Приветствую вас! – бодро отозвался один из менестрелей. – Как представить вас?
- Не нас, трубадур. – буркнул Дорфи и кивнул на рыцаря. – Его, будь он неладен. – посыльный выдохнул.
- Не трубадур, будь добр. – оскорбился высокий худой мужчина. – Я – менестрель. Глашатай его величества по имени Торбрунд. Так что не надо оскорблять, почтальон.
- Не почтальон. – уже оскорбился Дорфи. – А посыльный. Это не одно и то же. К тому же, я более полезен для короля чем ты.
- Хватит, тяжело же! – встрял Морфи. – Представь его как он и есть. Бертольд…
И посыльный принялся исправно перечислять что за груз он принёс и какие у него титулы. Закончив, он выдохнул и дал добро на представление с последующим входом и зал пиршеств за ещё одними тяжёлыми дверьми. Распахнув дверь, менестрели вошли и торжественно заиграли в свои трубы, и гости монархов оторвались от своих блюд и бесед, уставившись на гостей. После, Торбрунд под звук трубы своего напарника, торжественно заявил:
- Благочестивые дамы и достойные мужи! Представляю вашему вниманию нового гостя. Сэр рыцарь Бертольд Дидфит! Почётный сподвижник престола! Штормовой прилив для пиратов! Неприступный бастион Валессии! Несокрушимый дуэлянт! Бертольд Дидфит, тринадцатый рыцарь из элитной сотни короля!
- Что? – очнулся Бертольд и оглянулся по сторонам. – Где я?
- В королевском дворце, соберись рыцарь. – процедил сквозь зубы Дорфи.
- Виноват. – пробубнил воин, ставая на ноги, но опираясь на посыльных.
- Бертольд, подойди. – сказал голубоглазый король, сидящий за столом и поправил свою седую гриву волос.
Посыльные спешно отошли от рыцаря, предоставляя его тело, его ногам полностью. Пошатнувшись, но удержавшись, воин стал подходить неуверенным шагом, время от времени забирая то в одну то в другую сторону. “Вина бы, горло промочить.” – подумал воин, чувствуя, как пересохло в глотке при виде бутылок и кружек. Своим взглядом рыцарь смотрел перед собой, на короля и королеву, а также сидящих возле них двух принцесс и принца.
Старшая принцесса была красивая блондинка, она нравилась Бертольду. К слову, ей искали достойного жениха в королевстве или за его пределами, как только она достигла совершеннолетия два дня назад. Вторая, тоже блондинка, но ещё рано ей мужа, нужно подождать три года чтобы получить восемнадцать. А принц – совсем дитя, чудный брюнет, весь в короля и повадками и внешностью. “И такой же дуралей.” – подумал рыцарь ухмыльнувшись.
Возле них, слева, разместился худосочный, со страшным взглядом чёрных глаз, советник со свитой. “Не иначе как диавол породил его. А ещё хмельное слышит за версту, душегуб.” – вспомнил рыцарь с досадой и в душах вздохнул.
- Я чую, что он пьян! – резко встал советник и ткнул в рыцаря длинным пальцем.
- Не пьян, а захмелевший немного. – возразил воин. – Досталитак Блинуже, и так голова болит после похода.
- Досталитак, - обратилась королева к советнику твёрдым тоном, - сядь.
Блинуже побагровел, но повиновался, сжигая взглядом пришельца. Бертольд подошёл и поклонился, присев на одно колено. Это действие требовало от него неимоверных волевых и физических усилий чтобы не завалиться в какую-либо сторону и не упасть.
- Моя королева, я прибыл по вашему зову.
- Чем ты занимался, Бертольд? – спросила монархиня. – Ходил ли в храм, к господу?
- Нет, моя госпожа. Но я был на пути к нему, как меня настигла… - рыцарь запнулся, не зная, что сказать.
- Бутылка? – повела бровью госпожа. – И снова ты за своё. Мог бы и подождать. Знал же, что пир сегодня будет вечером.
- Простите мою мне слабость, госпожа. – протянул руку рыцарь. – Я лишь пригубил…
- Перестань. – со звоном стали сказала королева, перебив оправдание воина. – Не хочу я слышать речей твоих плут. Сегодня не только пир, ещё и траур. По дочь мою придёт дракон завтра утром.
- По вашу дочь? О госпожа, мне так жаль. – рыцарь опустил голову.
- Не стоит. – холодно отозвалась королева. – Займи своё место. Ешь, пей и танцуй, веселись. Сегодня проведём мою Эллизию как она пожелала, с весельем и задором.
- О дивная Эллизия, я помню тебя с тех времён, когда ты была ещё ребёнком. Мне жаль, что ты покидаешь замок наш. И дивный образ твой не будет среди нас. Не будешь больше ты греть нас лучами красоты твоей. О, Эллизия! – рыцарь прижал руку к сердцу и закрыл глаза.