Внезапно, в свете молнии возник силуэт в доспехах. Он врезал кулаком по змеиной голове и схватился руками за рукоятку меча. Тварь резко дёрнулась, заставляя силуэт взметнуться вверх. Меч выскользнул из головы монстра и фонтаном хлынула сероватая кровь, забрызгивая всё вокруг. Монстр шипел и дёргался, но попыток атаковать не предпринимал. Силуэт плюхнувшись в грязь быстро встал и Женьен увидел его лицо.
- Сир… - выдохнул юноша, сжимая руку рыцаря.
- Женьен… - владелец рыцарской бляшки держался за бок трясущимися руками. – А-а-а-а-й-й! – Бертольд завалился набок, корчась от мучительной боли.
- Готово! Проход открыт! – крикнула ведьма, опускаясь на землю.
Синеглазая девушка кинулась к мужчинам, следом за ней подошёл осёл и принялся облизывать бледное-зелёное лицо рыцаря. Недавно обвиняемая увидела серое лицо, волосы и верх одежды юного Женьена. После, она посмотрела на Бертольда. В глаза ей сразу бросился большой белый конус – зуб василиска, застрял в теле слуги короны. По очереди осмотрев их, девушка про себя произнесла:
- Ну тебе, - глядя на кудрявого брюнета сказала ведьма, - Женьен можно помочь. Сил у меня хватит. Благо сравнительно не сильно тебе досталось от василиска. – она закрыла глаза, сосредоточилась и коротко произнесла прямо над лицом фратриса. – Плоть оживикус.
После этих слов тело и одежды Овивы стремительно приняли свой настоящий окрас, сбросив серый налёт, а сам молодой человек стал откашливать мелкие камешки, благодаря при этом девушку за своё спасение.
- А что касательно тебя… - девушка осмотрела рану едва дышавшего рыцаря. После перевернула его с боку на спину и вырвала зуб василиска. – Отрава сильная, и глубоко вошла в тело.
- Может исцеляющие чары наложим? – предложил приподнявшийся юноша.
- Ты и так едва дышать можешь, так ещё и чары накладывать? – спросила девушка с насмешкой при этом приподняв бровь.
- Да. Это человек недюжинной отваги и благочестия. – твёрдо сказал Овива.
- Ах, юноша. – вздохнула ведьма. – Как это мило. Ну ладно. Чары мы можем наложить, но это лишь отсрочит его смерть. Нам придётся нести его на себе и надеяться, что он дотянет до моего укрытия.
- Он выживет. – кивнул оруженосец и склонился над лицом слегка седовласого мужчины. – Держитесь, сир. Скоро вам помогут.
Молодые люди принялись накладывать исцеляющие чары на Бертольда Дидфита, тринадцатого в списке королевского элитного рыцаря его величества.
По лесному коридору, состоящему из раздвинувшихся деревьев, молодые юноша и девушка несли на себе слегка седовласого мужчину. Осёл шёл сзади, опасливо смотря по сторонам. На теле животного закреплено на несколько кусков ткани больше, чем раньше. Кряхтя и пыхтя от напряжения, спутники слушали бред, иногда вырывающийся из уст мужчины. К примеру: - За что королева так со мной? Разве я мог убить чудище без меча? Какая болезненная рукоятка…
- Совсем плохо. – сказала ведьма.
- Согласен. Прибавим шагу. – ответил Женьен.
Лесной коридор не встречал их спокойствием или равнодушием. Наоборот, в гробовой тишине время от времени доносились звуки из чащи, а деревья наклонялись в сторону путников. Также из-за деревьев на них смотрели блестящие глаза. Одни принадлежали зверям, другие таинственным сущностям, до сих пор не занесённым в королевский бестиарий. Женьен знал, что не всё открыто ни науке, ни чародеям с алхимиками. Так говорили в аббатстве.
За очередным поворотом лесного коридора, отряд решил сделать привал. Поскольку тело Бертольда стало совсем холодным. По рекомендации ведьмы решено развести костёр, а Овива вспомнил о небольшом запасе вина, хранящемся на осле. Само вино, - трофей, найденный у людей Оробине, оказалось очень в пору.
Развели костёр, посадили Дидфита очень близко к огню и с фляги путника влили ему в рот глоток крепкого вина. Уставшие и обессиленные они ничего больше не могли сделать. Обняв рыцаря с двух сторон, накрытого тёплым пледом, купленным на рынке, странники сидели и смотрели в огонь.
Из-за костра показалось несколько красных глаз, одинаково моргнувших. Первым среагировал Женьен, выхватив меч, но ведьма остановила его. Глядя на приближающееся высокое и очень худое существо, она сказала полушёпотом: