В своих размышлениях я упустил момент, как Ха’арн вернулся, и очнулся только когда он, подойдя, слегка хлопнул меня по плечу. Судя по всему, бой ему дался нелегко, на руке свежая повязка, которая уже слегка пропиталась кровью, окрашивая её в красный свет. Так же он прихрамывал, приподняв бровь, я кивнул на его травмы. Он меня понял правильно и пересказал свой бой. Своего противника он тоже убил, но в отличие от моего, он не просил пощады и дрался до последнего мгновенья, успев на последнем издыхании полоснуть его по руке. Просто повезло, что сил у него уже не было иначе, будь удар хоть чуть сильнее, и рука бы отказала навсегда, а так Ха’арн отделался глубоким порезом и легким испугом в довесок.
Лежа на кровати, я лениво и надеюсь незаметно, присматривался к своим соперникам. Кого-то уводили, кто-то возвращался, многие уже носили повязки, но старались делать это крайне незаметно. Вообще ситуация складывалась мирная и тихая, никто никого не задирал, все просто отдыхали между боями и занимались своими делами, идиллия. И вот в этот момент, зашёл очередной кандидат в гладиаторы после боя, и ревом на весь барак оповестил о своей победе.
Присмотревшись к нему, я понял, что он не из простых, а скорее всего один из сильнейших виденных мною здесь бойцов. Крупный, накачанный, вооружен он был двумя однолезвийными топорами, одетый в кожаную броню, топоры были в крови, похоже, он специально не очищал их для пущего эффекта. Когда он пошёл к своему месту, хвастаясь всем подряд о том как зарубил своего уже третьего противника, не получив ни царапины, то некоторые морщились от подробностей, но часть, причем сильнейшая часть переглядывалась между собой. Заметив это, я обратил на них свое пристальное внимание. Когда Сиа’арн, а именно так его звали, по шепоткам, раздававшимся вокруг, дошёл до своего места, которое, кстати, располагалось посреди барака, и снял доспехи, не переставая хвастаться. То я заметил многих из сильнейших воинов которые стягивались к нему со всех сторон. По мере его рассказа кольцо вокруг него становилось всё плотнее и плотнее, пока, наконец, не достигло пика. Как раз в этот момент Сиа’арн решил потрясти топорами над головой и поднял их на вытянутых руках, к нему кинулись все разом, и быстро обездвижили, поднялся ор вперемешку с матом. Те, кто посообразительнее, не участвующие в действе подвинули поближе оружие, и затихли, а вот остальные начали звать на помощь. Видя, как развиваются события, Сиа'арну просто свернули шею и один из тех, кто это делал, проговорил на весь барак.
- Фух, хорошо, что смогли его угомонить, пока он не успел кого-нибудь зарезать, похоже у него от крови совсем крыша поехала, жаль его. И многозначительно посмотрел вокруг. Все покивали в ответ, барак успокоился, все поубирали оружие и занялись своими делами, ожидая прихода надсмотрщиков. Когда дежурный прибежал, и, задав пару вопросов, почесал голову, хотя все говорили как под копирку, подозрение не оставляло его. Потоптавшись около тела, он не найдя ничего подозрительного, ушёл, а через несколько минут забрали и само тело незадачливого бойца. Мораль той басни такова, скромнее надо быть, скромнее, схохмило моё подсознание. Плавно стелящаяся мысль набрела на то, что имена Ха’арна и Сиа’арна сильно созвучны. Я уже повернулся задать вопрос своему другу об этом, но память меня выручила и в этот раз. Этот вопрос меня бы выдал с головой, оказывается такую приставку к имени, получают те, кто уже родился в неволе, ‘арн это как клеймо раба рожденного в неволе, и это знают все. Выдохнув заготовленный уже воздух для вопроса, я, видя, что уже привлёк его внимание, завязал обычный, ничего не значащий разговор.
Следующий бой был, наверное, одним из легчайших, первое же копьё с расстояния в десять метров пробило легкий нагрудник и пригвоздило моего противника к песку арены. Пока я вытаскивал его с матом, разжился кинжалом с ножнами, снятыми с моего противника. Ха’арн тоже провёл свой поединок быстро, обойдясь без ранений.
Так закончился первый день соревнований, количество людей в бараке постепенно сокращалось.
На второй день после сытного завтрака мы провели так называемую разминку, и что интересно, разминаться вышли все, хотя это был далеко не обязательный момент. Меня на бой забрали с первой партией, и вот я в очередной раз, стою на арене и смотрю на своего противника. Я видел его в бараке, но не обращал внимания, так как он вёл себя максимально тихо и незаметно. Невысокий, если и подкачанный то совсем чуть - чуть скорее высушенный, но чуйка подсказывала, что он будет тем ещё противником, но больше всего мне не понравился его взгляд, холодный, сосредоточенный. Тут же мелькнула догадка, ведь такой же взгляд я ощутил на себе в бараках, но так и не смог определить, кто на меня так посмотрел. Ведь тогда он задержался на мне всего на пару мгновений. Он, судя по оценивающему взгляду, тоже в бараках не обращал на меня особого внимания, так мы и застыли, изучая снаряжение, друг друга. А посмотреть было на что, он был облачен в тонкий кожаный нагрудник и поножи на руках и ногах, в одной руке у него был деревянный баклер, а вот вторая была пуста. Его грудь была крест - накрест увешана небольшими кинжалами, уже догадываясь об их предназначении, я поморщился, на поясе у него болтался меч, идентичный с моим гладиусом.