ГЛАВА 6
К утренней смене Ли Жуйлинь пришел раньше и долго стоял у заводских ворот, не зная, как убить время. На душе было пусто. Он уже больше двух месяцев не появлялся на заводе, телом за это время отдохнул, а душой — нет. Не думал он, парторг цеха, больше двадцати лет «исцелявший от идеологических болезней», что сам однажды заболеет чем-то подобным. Странно, странно!
Первой реакцией был гнев, затем подавленность. Он лежал на постели и гадал: что подумают люди, если он не пойдет на работу? Придут агитировать его, критиковать или утешать? И кто именно придет? Почему во всех цехах упразднили должности освобожденных парторгов? Что этот Чэнь Юнмин, взбесился? Или ему партийное руководство не по нраву? С тех пор как появился на заводе, он от многих избавился. Может, его самого не чистили во время «культурной революции» или мало чистили?
Говорят, начальник отдела капитального строительства Дун Дашань уже подал на него жалобу в министерство. У Дуна там связи: начальник управления Сун Кэ в бытность свою директором завода держал Дуна в любимчиках. И немудрено, потому что Дун — человек богатый. Многие годы он не столько работал, сколько деньги заколачивал. А на деньги, как известно, можно приобрести и квартиру, и выгодную работу, и нужных людей — все, что твоей душе угодно. Скажем, построил своему начальнику кухню, а эта кухня оказалась такой просторной, что Сун Кэ смог прописать в ней старшего сына с молодой семьей. Потом Дун Дашань вытащил из деревни и второго сына Сун Кэ (самому-то отцу действовать неудобно), определил его пропагандистом в бригаду капстроительства: и работа легкая, и не на виду. А сейчас поговаривают, что Сун Кэ собираются из начальников управления повысить до заместителя министра. Вот тогда он даст прикурить этому не в меру активному Чэнь Юнмину!
Подумав об этом, Ли Жуйлинь даже забеспокоился о Чэне. Хоть тот и распустился в последнее время, но, по правде говоря, человек он смелый и честный. Там, где всякие умники начинают вилять, он идет прямо вперед, не втягивая голову в плечи и не зажмуривая глаза. И в грязь не боится ступить.
Во время «культурной революции» один главарь цзаофаней[13] выгнал Ли Жуйлиня вместе со всей семьей из дома и поселился там, потому что до этого Ли Жуйлинь ущемил его в правах, будучи секретарем партбюро. Конечно, Ли действовал не один, а по указанию парткома и правильно прищучил этого ловкача, но теперь у того появилась возможность отомстить. Он даже избил Ли Жуйлиня и его жену, жена чуть не тронулась, да и жить им было негде.
Чэнь Юнмин, едва став директором, велел начальнику охраны вмешаться в это дело, потому что оно вызывало большое недовольство среди людей. Ли Жуйлинь невесть где скитается, как же он может работать? Сколько можно тянуть с восстановлением справедливости?
Тогда еще никто не знал, насколько терпелив Чэнь Юнмин. «Рассвет» — завод большой, начальников на нем много, некоторые Чэня и за человека не считали. А кое-кто смотрел и выжидал: как он справится. Чэнь Юнмин все время чувствовал, что ему трудно будет усидеть в директорском кресле.
В первый раз начальник охраны просто не обратил внимания на слова директора. Тогда Чэнь Юнмин вызвал его и повторил то же самое распоряжение в присутствии заместителя секретаря парткома — опять никакого результата. Ну, а в третий раз, начальник охраны уже огрызнулся: «Я подчиняюсь системе общественной безопасности и не могу хватать кого попало!» Чэнь Юнмин побагровел: «Я твоей работой никогда не занимался, знаю о ней мало, да и в политике не силен, но хочу задать тебе три вопроса. Первый: кого ты охраняешь как начальник охраны? Товарища Ли Жуйлиня избили, из дома выгнали — разве это не нарушение человеческих прав, не нарушение конституции? Второй вопрос: я понимаю, что ты подчиняешься системе общественной безопасности, но ведь и партком для тебя руководство. Какое же из этих руководств важнее? И последнее: сегодня я вызываю тебя уже в третий раз, приказываю в три дня выгнать этого цзаофаня из дома товарища Ли Жуйлиня. Выполнишь, наконец? Отвечай!»
Точно искусный штукатур, он замазал начальнику охраны все щели, и тому просто некуда было деться. Но он все-таки попытался увернуться: «Сделать-то можно, однако я остаюсь при своем мнении!» «Это твое право и партийным принципам не противоречит, — сухо промолвил Чэнь Юнмин, — но выполнять решения руководства ты обязан, это не менее важно».
13
Цзаофани (бунтари) — молодежь, которую использовали как ударную силу «культурной революции».