Сусликов осторожно отворил дверь, спустился с лестницы и вошел хозяйскую горницу.
Это была общая комната постоялого двора.
У огромной русской печи рядком стояло шесть самоваров, покрытых зеленой грязью, и тут же подле них сидел рослый парень, поджав свои длинные ноги. Наполняя комнату треском, в огромной печи ярко горел целый костер. У края стола, видимо, хозяйка в большой квашне замешивала тесто, а на другом концом стола сидели старик-хозяин с мужичонкой и пили чай.
-- Чай да сахар! -- бодро сказал Сусликов, переступая порог горницы: -- мир честной компании!
Никто не ответил на его приветствие; старик недружелюбно посмотрел на него и спросил:
-- Чего ночью возились?
-- Жена заболела! Шутка ли по такой погоде двадцать пять верст проехали!
-- И то еще меня встретили, -- вставил мужичонка: -- не то ходом пришлось бы!
-- Откудова? -- спросил старик.
-- Со станции! -- ответил тот, взмахивая рукою: -- я, значит, здеся Селиванову на станцию сундук возил, акцизному...
-- Знаю! -- кивнул головою старик: -- для чего же приехали? -- спросил он снова.
Сусликов сел на лавку и нерешительно ответил:
-- Хочу здесь представления давать! С недельку поживем -- да и дальше!
-- Это у нас-то?
-- Ты не говори, Аверьян, -- вмешалась хозяйка: -- у нас не хуже, чем у других! Тоже, и господа есть; опять, купечество! -- говоря это, она вытащила из квашни руки и сбрасывала с растопыренных пальцев тесто, словно стряхала в квашню и господ, и купечество. Ее слова ободрили Сусликова. Он встал.
-- А скажите мне, как тут доктора сыскать? Есть он здесь?
-- Доктор-то? Доктор есть! -- ответила хозяйка: -- сейчас из ворот как выйдешь и -- налево; третий дом; такой зеленый, с балкончиком; тут и доктор! А на што тебе?
-- Говорил я, жена больна!..
Сусликов рассчитался с мужичонком и поспешно вышел из горницы.
Пройдя по двору, он оглянулся и с изумлением увидал позади себя рослого парня с палкою.
-- Тебе чего?
-- А, ничего, так, значит, приказано! -- ответил парень и глупо ухмыльнулся. Доведя Сусликова до ворот, он пошел опять в избу.
-- Ишь, ведь, тоже хворает! -- с недоумением произнесла хозяйка, когда Сусликов вышел.
-- А другой-то тальянец дома?
-- Спит! -- ответил парень и, присев на лавку, стал обуваться.
III.
Семен Антонович Харитонов был рожден с натурою антрепренера и артиста, -- но судьба сделала из него медика, а потом устроила ему место земского уездного врача. Все же большую часть времени Семен Антонович отдавал своему истинному призванию. Среди уездной интеллигенции он устраивал концерты и спектакли, успел основать подобие клуба, прослыл весельчаком, танцором, анекдотистом и везде, где показывалась его юркая, маленькая фигура с квадратной головой, втиснутой в плечи, тотчас слышался его резкий пронзительный голос и визгливый смех.
Сусликова он приветствовал с восторженною радостью.
-- Душечка, фокусник! -- воскликнул он, когда узнал о профессии Сусликова: -- милушка, акробат! Да я тебе такие сборы дам!.. Пойдем, пойдем!..
Его восторженный голос звенел, скрипел и свистел. Он ввел Сусликова в столовую.
-- Садись чай пять! -- хлопотал он: -- Фроська! Подай водку и закусить!.. Да мы тут тебя! Да я тут! Ведь здесь от скуки околеешь! Грязь, дождь! Милушка ты мой! Что же ты умеешь?..
Сусликов не ожидал такого приема и немножко сбился.
-- Все умеем: эквилибр знаем, огонь ем, шпаги глотаем, партер, воздушную гимнастику, кошка есть дрессированная, фокусы, анти-спирит... Доктор! -- вдруг спохватился он: -- я за вами: у меня жена заболела.
В это время в комнату вошла рослая баба с веселым лицом, изрытым оспою. Она внесла поднос с бутылкою водки и банкою килек. Харитонов засуетился.
-- Сюда, сюда! -- поманил он ее: -- вот так! Теперь выпьем! Так эквилибр знаешь? Люблю! Ну, за успех! Пей!.. -- он налил рюмки, чокнулся и опрокинул свою в рот. -- По второй закусывать! Ну! Чеки-чок! Чеки-чок! -- он чокнулся я выпил вторую. Его лицо сияло счастьем. Сусликов исправно пил, жевал скверные кильки и думал: "хороший человек! Кусков правду сказал: поживимся", потом он вспоминал про больную Ольгу и начинал звать доктора, но доктор перебивал его увлеченный своею артистическою натурою:
-- Афишу вместе составим! Репетицию сделаем. Я тебе залу клубную -- даром! За-жа-ри-вай!! Ну, еще по рюмочке! А что ты сейчас можешь? Покажи!
Сусликов встал, сбросил пальто, засучил рукава и, взяв со стола две вилки и нож, начал играть ими. Они плавно друг за другом поднимались на воздух и ловко падали в его руки. Слышался только равномерный лязг железа.
-- Ай, ловко! Ай, молодец! -- вскрикивал доктор: -- а, ну-ка я?