Аннетт Мари
ТЕМНАЯ БУРЯ
ГЛАВА 1
Высокие деревья пригибались от веса снега на их ветках, наверху на темном небе сияли звезды. Эми бежала, тени танцевали на ее пути, снег летел из-под ног. Ледяной воздух сдавливал горло с каждым шумным вдохом.
Ей уже это снилось.
Впереди по снегу бежал белый лис. Она знала, что не поймает его, но попытаться стоило. Его пушистый хвост покачивался, пока он то пропадал, то появлялся среди деревьев, и когда он показался снова, он изменился. Теперь он был размером с белого волка, бежал с тремя хвостами, качающимися позади него.
Она сонно размышляла о случившемся, но во сне она могла только преследовать его. Он пропал за елями, и она бросилась за ним.
Жар ударил по ней, словно от вулкана, отталкивая ее. На поляне впереди ее ждало существо из мифов и кошмаров. Над ней возвышались белый мех и огонь, глаза сияли, как магма, а девять хвостов извивались позади. Раскаленные белые огни появлялись из-под лап, когда он шагнул вперед, превращая снег вокруг в воду.
На пути дрожал лис, три хвоста трепетали.
Кьюби но кицунэ низко зарычал, в голосе было полно ярости, от этого все волоски на ее теле встали дыбом, но она бежала к нему, вытянув руку и крича имя. Алые метки на его морде ярко вспыхнули, и он бросился на треххвостого лиса, превращая мир в бело-голубое пламя.
Эми открыла глаза, тихо вскрикнув. Ее мышцы сокращались от адреналина.
— Тут ничего нет.
Тихий голос Юмея заставил ее вздрогнуть. Щурясь в тусклом свете свечей, расставленных по круглой комнате, она повернула голову, но остальное тело не двигалось и лежало на покрывалах. С другой стороны сидел, упираясь локтем в низкий столик перед собой, уткнувшись подбородком в ладонь, Юмей, известный как Тэнгу, повелитель ворон, вестник войны. Ёкай, сидящий как недовольный подросток, выглядел странно, но Юмею было не меньше тысячи лет, так что это удивляло еще сильнее. Его гладкое лицо не показывало возраст.
Он постучал когтем по столу, привлекая внимание товарища. Даже в другом конце комнаты рубиновые глаза Широ сияли в свете свечей, когда он посмотрел на Юмея. Его лисьи уши двигались, как у лиса из ее сна. Кицунэ были одним из видов ёкаев, земных духов, живущих в мире людей и своем духовном царстве, Тсучи.
— А что мне тебе сказать? — спросил он тихо, как и Юмей, но не так сухо. Недовольство прокралось в его тон. — У меня нет для тебя ответов.
— Если не можешь ничего вспомнить, наш поиск окончен.
— Даже если я вспомню, там может не быть ничего важного.
— Должно быть. Иначе зачем Аматсуками пытаться убить тебя?
На миг метки на лбу и скулах Широ засияли алым светом, силой и нравом. Две недели назад у него почти не было силы, но Эми изменила это. Красные бусы оненджу в два витка окутывали его руку, а в бусинах было проклятие, сковывающее его силу и скрывающее от него воспоминания. Это проклятие она не смогла снять, хоть и обещала.
Серебряные глаза Юмея вспыхнули в ответ, но, когда он заговорил, нетерпение было едва заметно.
— Снятие второго витка ничего не раскрыло?
— Мой разум — не книга, чтобы его открывать и листать, — сухо сказал Широ. — Это пространство, подернутое туманом, и сквозь него ничего не видно. Как только появляется воспоминание, я тут же его теряю.
Едва осмеливаясь дышать, чтобы они не поняли, что она проснулась, Эми следила за ёкаями. Порой Широ так делал: менял речь от простого языка кого-то ее возраста на странную древнюю речь, которая словно звучала из прошлого века. Она не знала, замечал ли он это.
Ее сон прорвался в мысли картинкой кьюби но кицунэ. В повторяющемся сне она бежала к ужасному ёкаю, крича имя, но никогда не вспоминала имя, просыпаясь. Но она не могла забыть, с какой яростью чудище нападало на треххвостого лиса. В легендах о кицунэ они получали по хвосту раз в сто лет, пока не достигали конечной формы: девятихвостого лиса, ёкая такого сильного, что он мог соперничать с драконами.
— Не надейся, что я вспомню что-то полезное, — сказал Широ, вернувшись к обычному тону, хотя недовольство все еще звучало в словах. — Пока бусы не будут сняты.
— Тогда остается лишь ждать, пока камигакари наберется сил, чтобы снять их.
— Может, это не единственный способ? Мы не знаем даже, сможет ли она снять их полностью. Она же не Аматсуками.
Эми вздрогнула и подняла одеяло до носа, оставив открытыми только глаза, чтобы и дальше следить за ними.
— Инари не было сто лет, — сказал Юмей. — Сусаноо постепенно уходил десятилетиями, а пять лет назад исчез. Сарутахико и Узумэ в последний раз видели на позапрошлом солнцестоянии.