10. Но сейчас мы увидим, почему этот свет созерцания, который столь сладостен и приятен для души, что ей нечего больше желать, ибо с ним (как было сказано выше) она и должна объединиться, чтобы достичь всех благ в состоянии совершенства, которого желает — своим вселением причиняет этим начинающим такую боль и так отделяет их от людей, как мы здесь сказали.
11. Мы легко ответим, сказав то, что отчасти уже сказали, — причина не в собственно созерцании и вселении, которое есть вещь Божественная, и само по себе не может причинить боль (напротив, оно дарует много радости и наслаждения, как будет сказано потом); но причина — в нашей слабости и несовершенстве, которые в то время несет в себе душа, и в ее расположении, или противоположностях, мешающих этому расположению; вторгаясь в них, названный Божественный свет заставляет душу страдать вышеописанным образом.
ГЛАВА 10, объясняющая корень сего очищения через сравнение[64].
1. Для большей ясности сказанного и того, что еще надлежит сказать, нужно заметить, что очищающее любовное познание или Божественный свет, о котором мы говорим, точно так же поступает с душой (очищая ее и приуготовляя к тому, чтобы совершенно объединить с собою), как должен поступить огонь с деревом, чтобы преобразить его в себя. Первое, что делает вещественный огонь, будучи приложен к дереву, — начинает иссушать его, заставляя извергать влагу наружу и выплакивать воду, которая в нем есть. Так, делая древесину черной, безобразной и дурно пахнущей, огонь сушит ее мало-помалу, извлекая из нее свет и заставляя извергнуть наружу все темные и безобразные свойства, которые в ней есть и которые противоположны огню. Наконец, он начинает нагревать ее и воспламенять снаружи, пока не преобразит в себя и не сделает прекрасной, как сам огонь; в сем состоянии в ней нет уже никакого претерпевания и никакого действия, свойственных древесине, кроме количества и веса более плотного, чем у огня (потому что таковы свойства огня); ибо и он сух, и она суха; он горяч, и она горяча; он светел, и она светится; и становится много легче, чем раньше, — огонь придает ей все эти свойства и совершает сие действие.
2. Точно так же мы можем рассуждать о Божественном огне любовного созерцания, который, прежде чем объединить душу с собой и преобразить ее в себя, сначала очищает ее от всех противоположных свойств и действий, заставляя безобразие души выйти наружу и делая ее черной и мрачной; так что она кажется худшей, чем прежде, и более уродливой и отвратительной, чем обычно. Ибо Божественное очищение устраняет все зло и все пороки характера, которые были укоренены и упрятаны очень глубоко в душе и потому не бросались ей в глаза и она не понимала, что несет в себе такое зло. Но сейчас, дабы извергнуть их наружу и уничтожить, они полагаются пред ее очами, и она видит их столь ясно, просвещенная этим темным светом Божественного созерцания (хотя она не стала хуже, чем была, ни для себя, ни для Бога) — и, так как душа видит в себе то, чего раньше не видела, ей ясно представляется, что она и вправду не только не готова к тому, чтобы Бог видел ее, но способна лишь вызвать отвращение и уже его вызывает. Исходя этого сравнения, мы сможем понять многие вещи о том, что обсуждаем и собираемся обсуждать.
3. Во-первых, мы можем понять, как свет и любовная Премудрость, которые должны объединить душу с собой и преобразить ее в себя, сначала очищают и приуготовляют ее; так и огонь, что преображает в себя дерево, внедряясь в него, сначала приуготовляет его для названного действия.
4. Во-вторых, бросается в глаза, что эти страдания душа чувствует не от названной Премудрости, ибо, как сказал мудрец: «Вместе с нею пришли ко мне все блага и несметные богатства через руки ее» (Прем 7:11; Син.), но по причине своих собственных слабости и несовершенства, которые не позволяют душе воспринять без этого очищения Божественный свет, сладость и наслаждение — подобно дереву, что не может тотчас, как к нему прикладывается огонь, преобразиться, прежде чем было приготовлено — и от этого так страдает. Пророк хорошо подтвердил сие, описав то, что он вытерпел, чтобы достичь ее, объединиться с нею и насладиться ею: «И моя душа изнемогла в ней, и подвиглась внутренность моя, чтобы стяжать ее; посему приобрел я доброе приобретение» (Сир 51:29).
5. В-третьих, мы можем уяснить из этого, каким образом страдают те, кто находится в чистилище, потому что огонь не имел бы над ними власти, хотя применялся бы к ним, если бы в них не было тех несовершенств, из-за коих они страдают и каковые суть материя, в которой там горит огонь — и, когда она заканчивается, гореть больше нечему; как здесь, когда закончатся несовершенства, душа перестает страдать, и ей остается радоваться.