4. Это любовное воспламенение и жажда очень отличается от тех, что мы уже обсуждали в Ночи чувства, потому что здесь они исходят от духа. Хотя чувство здесь также участвует, потому что не перестает разделять работу духа, но корень и суть любовной жажды чувствуется в возвышенной части души, а значит — в духе. Чувствуя и понимая таким образом то, что он чувствует, и отсутствие того, чего он желает, все страдание чувства — (хотя оно несравненно больше, чем в первой Ночи чувств), дух не ставит ни во что, потому что внутри себя ощущает отсутствие того великого блага, о котором он знает, что его ничем не заменишь.
5. Но здесь нужно заметить следующее: хотя в начинающих, когда наступает эта Ночь духа, не чувствуется этого воспламенения, потому что они еще не начали схватывать этот огонь любви, Бог вместо этого дает душе почитающую любовь к Богу, столь сильную, что, как мы сказали, самое тяжкое, что чувствует и выносит душа в трудах этой Ночи — это тоска от мысли о том, что, возможно, Бог потерян для нее и оставил ее. Поэтому можно сказать, что с самого начала этой Ночи душа идет, сжигаемая тоскою любви: то от почитания, то от воспламенения; и самая большая страсть, которую она испытывает в этих страданиях это страх, потому что, если бы тогда она могла удостовериться в том, что не все потеряно и кончено, но все, что с ней происходит, к лучшему (как это в действительности и есть) и что Бог недалеко, она не ставила бы ни во что все сии страдания, а скорее радовалась бы, что таким образом служит Богу. Ибо так велика любовь почитания, которую она питает к Богу, хотя во тьме и не чувствует ее, что была бы рада не только страдать, но и умереть много раз, чтобы удовлетворить ее. Но когда огонь воспламеняет душу, то вместе с почитанием Бога, которое в ней уже есть, душа обычно обретает такую силу, мужество и тоску по Богу, сообщающую ей жар любви, что с великим дерзновением, не глядя ни на что и не останавливаясь ни перед чем, в силе и отваге любви и желания, не видя того, чего делает, совершает странные и необычные вещи каким-либо образом и способом, что ей предлагаются, чтобы встретиться с тем, кого любит эта душа.
6. По этой причине Мария Магдалина, будучи в столь же здравом рассудке, что и раньше, не постеснялась приглашенных знатных и незнатных людей, не видя, что это некстати и это неверно воспримут, пришла рыдать среди них (Лк 7:37-38) вместо того чтобы подождать другого случая, ибо хотела скорее достичь Того, Кем была уже ранена и воспламенена ее душа. Такова была смелость и отвага любви — зная, что ее Возлюбленный погребен в гробнице, запечатанной большим камнем, и окружен стражей, которая охраняет Его, чтобы не выкрали ученики (Мф 27: 60-66) — она не приняла во внимание ни одной из этих вещей и не оставила своего намерения пойти до наступления дня к гробнице с благовониями, чтобы помазать Его (Ин 20:1).
7. И, наконец, эта отвага и тоска любви заставила ее спросить Того, Кого она считала садовником, не он ли вынес Его из гробницы, и где он положил Его, чтобы она взяла Его (Ин 20:15). Она не видела, что этот вопрос при здравом суждении был бессмысленным, ибо ясно, что, если бы садовник вынес Его, он не сказал бы ей об этом, и тем более не позволил бы Его взять. Но она любила с такой силой и жаром, что все представлялось ей возможным, и ей казалось, что все ищут того же, что и она, ибо она верила, что никто не может служить чему-то другому или искать чего-то другого, кроме Того, Кого она любит, и Того, Кого она ищет; и что так же поступают все. Посему когда Невеста вышла искать своего Возлюбленного по площадям и улицам, то, веря, что и все остальные ищут Его, она просила их, если они Его встретят, сказать Ему, что она изнемогает от любви (Песн 5:8). Такова была сила любви Марии, что ей казалось: если бы садовник сказал ей, где положил Его, она пошла бы и взяла Его, даже если бы Его охраняли.
8. Это совершает тоска любви, которую чувствует душа, уже преуспевшая в этом духовном очищении. Потому что в Ночи (это значит, в очищающем мраке) душа встает по зову страстей воли, причём с такой тоской и силой, с коей львица и медведица идут искать своих детенышей, которых у нее отняли, и не находят их, эта раненая душа идет искать своего Бога, потому что пребывает во мраке, чувствуя себя лишенной Его и умирая от любви к Нему. Это нестерпимая любовь, в которой тот, кто ее испытывает, не сможет пребывать долго, если не получит желаемого или не умрет, как сказала Рахиль Иакову о своих детях (Быт 30:1).
67
«И вот, женщина того города, которая была грешница, узнавши, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром. И, ставши позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром» (Лк 7:37-38). —
68
«И положил Его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился. Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба. На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату. И говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: “после трех дней воскресну”. Итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: “воскрес из мертвых”; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» (Мф 27: 60-66). —
69
«Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! Если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его». (Ин 20:15). —