========== Пролог ==========
Ричард Роман откровенно скучал. Все развлечения, что предлагало высшее общество, начали его откровенно утомлять. Похожие друг на друга юноши и девушки, что стремились скрасить его скуку, не вдохновляли. Он ко многому был откровенно равнодушен, а добивающиеся его одобрения людишки и вовсе раздражали. Это лизоблюдство и стремление быть оцененными — откровенно смешили. Роман считал, что только он — его интересы, выгода и удовольствие —заслуживает внимания. Он, конечно, посещал благотворительные мероприятия и отдавал огромные суммы на «борьбу с раком» или «помощь сироткам», но эти суммы никогда не превышали необходимые, чтобы выглядеть щедрым и прекрасным. Кто знал, что очень многие «грязные деньги» он отмывал именно через свои фонды.
Роман откинулся на спинку кресла, отпивая из стакана виски и бросая взгляд на паренька, что старательно ему отсасывал. Скучно… Как же чертовски скучно.
— Вали, — отпихнул от себя очередного мальчика, не заботясь о том, что спермой испачкал ему лицо, — на побрякушки, — швырнул он двести баксов.
Парень предпочел скрыться с глаз Романа, зная, что перечить этому человеку чревато не только для здоровья, но и для жизни. Ричарда давно за глаза называли «кровавый барон». То ли из-за родства с каким-то баронам, то ли просто потому, что Роман был похож по своему поведению на этот класс — неизвестно. С эпитетом «кровавый» все было проще. Ричард мог забить для своего удовольствия шлюху или просто изнасиловать нового работника компании, а уж о том, как он устранял конкурентов и вовсе ходили легенды. Но никто не смел сказать ему и слова против, а шлюхи так и тянулись в сторону его дома или кабинета. Если Роман и изувечит, то вознаградит прекрасно. А если убьет, то и жалеть будет уже некому и не о чем. Деньги всегда прельщали «дешевых» людей. Даже если деньги могли обернуться для них инвалидностью или смертью.
Ричард хотел уже пойти спать, как на его телефон позвонили.
Кастиэль.
Ричард усмехнулся, принимая звонок. Нищий художник привлек его внимание давно, слишком чистым и непорочным был тот. А Роману нравилось смотреть, как гниют и портятся люди. Правда, в этом плане Милтон его разочаровывал и за два года их «дружбы» оставался таким же вдохновленным и чистым. Словно ангелочек. Но сегодня голос Кастиэля был другим. Слишком живым, полным огня и сумасшествия. Заверив художника, что он завтра же явится к тому в мастерскую, Роман все-таки отправился спать.
Похоже судьба дает Ричарду возможность развлечься. Испортить еще одно чистое и непорочное создание, а может даже два. Создать собственную Галатею. Во всяком случае обычный человек не мог так впечатлить Милтона. А значит на Самандриэля Новака и его портрет стоит хотя бы посмотреть.
***
Кастиэль отложил телефон и снова с благоговением поднял взгляд на свое новое творение. Портрет Самандриэля он нарисовал за удивительно короткие сроки. Часа два попросил парня попозировать, а остальное дорисовал по памяти. Нарисованный масляными красками юноша был словно живой. Смотрел своими умнейшими и чистейшими серыми глазами с полотна и чуть улыбался. Прекрасный как ангел. Он озарил жизнь Милтона, внес в нее радость и счастье. Радость от того, что завтра Кастиэль вновь увидит объект своих тайных воздыханий и сможет поговорить с ним. А счастье от того, что в его жизни появился Новак. Появился случайно, на одном из вечеров у какой-то важной политической шишки, куда Милтона пригласили нарисовать портрет жены хозяина, женщины настолько неприятной, что Кастиэль, всегда откровенный и правдивый, сослался на творческий кризис, вывихнутую руку и засохшие краски, лишь бы не рисовать ее. И увидел там Самандриэля. Художник в нем мгновенно влюбился в красоту и изящество парня. А человек влюбился в душу. Доброта, открытость и искренность словно сквозили в каждом взгляде Самандриэля.
Долго ворочался в постели, не мог уснуть. Думал про Новака. Подумал про Романа. Представил как Ричард, уставший от серости людей вокруг, увидит его ангела. Как наконец вспыхнут равнодушные глаза искрой, и это будет приятно. В Самандриэля невозможно не влюбится. Все должны быть очарованы им.
========== Красота и гниль ==========
На попытки Амары съесть его мозг Роман лишь отмахнулся. Жена в его случае была нужной вещицей. Выглядеть семейным человеком, который чтит традиции, выгодно всегда. А стопкой банкнот можно заткнуть рот любой женщине. А уж Амара деньги не просто любила, а боготворила. Сам Ричард любил не сами деньги, а ощущение власти, которое они дарили. Вот и сейчас, швырнув водителю свою карточку, он велел купить жене какую-нибудь побрякушку. У самого Романа были далеко идущие планы. Войдя в квартиру Кастиэля и увидев портрет, Ричард понял что не ошибся. Больший восторг вызвал у него лишь вышедший ему навстречу оригинал. Красота парня была ошеломляющей и утонченной. Тонкие черты лица, черные волосы, пронзительные серые глаза и хрупкость, которые заставляли желать защитить это создание ото всех земных бед.
— Он совершенство, — произнес Роман, — где ты откопал его, Кастиэль?
— Да, — художник засиял еще ярче, словно бы друг похвалил портрет. Впрочем, как бы он ни старался, не вкладывал в портрет душу и свое мгновенно вспыхнувшее всеми цветами радуги сердце, вживую Самандриэль был безупречно прекрасен. Жизнь, которая была в каждом взмахе ресниц, внимательном серебре глаз, в каждом жесте юноши, нарисовать было невозможно.
Кастиэль бросился к своему портрету, поспешно хватая кисточку, опуская ее стакан с водой и задумчиво занося над все еще не промытой палитрой. Ему показалось, что он вдруг понял секрет: добавить жизнь на портрет, может совсем немного серого для глаз, или нет снежно-белого для щеки, или может подчеркнуть сильнее изящные пальцы. Мелькнуло и пропало. Он со вздохом положил кисть обратно.
— Меня настойчиво звали рисовать миссис Чамберс, и я просто не смог отказаться и посетил тот ужасный вечер, где эти все выскочки-черные пиджачки пили и ели как… простолюдины. И я сослался на боль, усталость и хотел уже уйти, как увидел Самандриэля, — Кстиэль восхищенно смотрел на юношу. — Ричард, это просто ангел сошедший с небес. Я уже готов нарисовать его с белоснежными крыльями, парящим над землей. или, например, на лугу, среди трав и цветов, или… — Кастиэль так и замолчал задумавшись, не сводя влюбленного взгляда с Самандриэля.
— Я бы не приравнивал себя к ангелам, — улыбнулся Самандриэль, — хотя то, как прекрасно изобразил меня Кастиэль, поистине впечатляет.
— У Кастиэля талант. Твоя красота слишком недолговечна, чтобы позволять ей кануть в лету. Но пока, — Ричард подошел к юноше, беря его за подбородок, — мы могли бы творить историю. Красота, Самандриэль, имеет необыкновенную власть над душами людей.
— Мне говорили об этом, — слабо улыбнулся Новак.
Он прекрасно знал какой эффект производит на людей, он с удовольствием использовал их расположения, добиваясь своих целей. Сперва ректор, что так заботливо решал все его проблемы, потом сенатор, что вывел юношу в свет. Правда кончил тот плохо — надоел Самандриэлю. И Новак сделал все, чтобы любовь сенатора к юношам стала известна всем. О Ричарде Романе Андри был наслышан, да по сути он согласился позировать Кастиэлю, чтобы приблизиться к Ричарду. И вот это ему удалось, как и произвести впечатление.
— Внешняя красота отражает внутреннюю, — отозвался Кастиэль, который слегка ревниво следил как Ричард без всякого благоговения касается его божества. — Если внутри человек уродлив, внешняя красота будет не такой сияющей и живой. Как кукла, которая вроде бы и красива, но внутри лишь пластик и пустота. Андри — живое воплощение чистоты, изящества и благородства. В наше время такое встретишь так редко. Как среди обычных камней блеснет в породе осколок солнца, чистый как слеза, прозрачный, без трещин и сколов, бриллиант.
— Думаешь? — усмехнулся Роман, — а отдал бы наш друг свою душу взамен на вечную красоту?
— Думаю, что это довольно выгодная сделка, а вы, Ричард, должны разбираться в выгодных сделках, — ответил Самандриэль.
— Может называть меня на «ты». Я устраиваю сегодня прием, закрытый, и был бы рад видеть тебя среди гостей.