До меня донесся мужской голос, растерянный и испуганный. Я услышал, как Сьюзи спокойно, но твёрдо ответила: «Стой смирно, стой смирно».
Я споткнулся и чуть не упал с лестницы. Сьюзи стояла на коленях в луже крови, держа оружие наготове, и целилась в коридор. «Закройте дверь, немедленно!»
Всё потемнело, но я всё ещё мог разглядеть двоих, оба белые. Один из них был Болдилокс из «Фокуса».
Они с открытыми ртами смотрели на оружие. День выдался не из приятных. Сьюзи сразу же бросилась в атаку: схватила Болдилокса, перекинула его через труп в гостиную, пиная его под колени, чтобы повалить на ковёр.
Я махнул другому своим SD: «Следуй за ним. На колени, сейчас же».
Я нажал на выключатель, когда Сьюзи проходила мимо меня по пути обратно в коридор, и услышал скрежет её респиратора, когда она пыталась втянуть воздух и заговорить. «Я проверю, зачем мы здесь».
Задернутые шторы были дешевыми и без подкладки, но они защищали нас от реального мира.
Оба мужчины стояли на коленях, опустив головы на ковёр, их лица были искажены скорее страхом, чем болью. Моё лицо было холодным и липким, как дохлая рыба, ручейки пота собирались в подбородке респиратора. Я слышал, как она задвинула засов входной двери и поднялась наверх.
Они были одеты в джинсы. У Балдилокса была коричневая кожаная куртка-бомбер, как у меня; у его приятеля – старая чёрная, потрёпанная, с отворотами. Их взгляды метнулись, но не в мою сторону: они были слишком заняты, разглядывая через дверной проём окровавленное тело. Она была очень смуглой, больше похожей на индонезиец, чем на малайку, в джинсах, кроссовках и дешёвой зелёной нейлоновой куртке. То, что осталось от её лица, выглядело как студентка.
Пот струился по щекам длинноволосого парня и капал с подбородка на потёртый ковёр с цветочным узором. Над нами скрипнули половицы. Мы услышали скрип стула, затем звук металла, ударившегося об пол, и звон разбитого стакана.
«Снимайте пальто. По одному». Я пнул Болдилокса, и кровь женщины капнула с моего ботинка ему на ногу. «Сначала ты, Болди».
Он начал снимать куртку-бомбер, всё ещё стоя на коленях и не отрывая взгляда от ковра. Когда он дошёл до середины, я увидел, что он чист – ничего не нес.
Сьюзи спустилась и направилась прямиком на кухню.
«Ладно, лысый, хватит. Ты, с волосами, тоже сними свои, а потом подними футболку и покажи мне свои внутренности». Он сделал, как ему было велено, обнажив начинающийся пивной живот. Он тоже был безоружен.
«А теперь оба на пол. Расставьте руки и ноги».
Мимо дома прошла парочка, разговаривая и хихикая всего в нескольких шагах от него.
Сьюзи подошла к двери, покачала головой и повернулась к мёртвой девушке. Пакет зашуршал, когда она отложила его в сторону, а затем начала шарить по карманам. Я вернулся к двум живым. Болдилокс наблюдал, как Сьюзи перевернула девушку в её собственной луже крови, чтобы прорвать задние карманы джинсов. Он выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.
Я пнул его. «Ты кто?»
«Иммиграционная служба. Мы...»
«Почему ты здесь?»
«Просто плановая проверка, вот и всё. Мы увидели, что снаружи что-то происходит, поэтому и зашли. Мы не вооружены, мы просто выполняем свою работу». Он размахивал руками.
У обоих были обручальные кольца – и, несомненно, солидная ипотека в придачу. Я кивнул в сторону шатенки. «У тебя есть дети?»
'Два.'
Я толкнул Болдилокса. «А ты?»
Он кивнул.
'Сколько?'
«Только одну — ей уже два месяца».
«Ну, просто сделай, как я говорю, если хочешь увидеть их снова. Понятно?»
Они оба с энтузиазмом кивнули. Я знал, что они не станут ничего делать, чтобы лишить себя возможности снова увидеть семью, потому что именно о ней они думали в эту секунду. «Лысый, покажи мне своё удостоверение личности. Оставайся на животе, только одной рукой».
Он снова полез в карман джинсов и протянул мне потертый чёрный кожаный бумажник. «Открой его и положи перед собой на ковёр». Он так и сделал, и я увидел, что Рассел Джордж действительно был сотрудником Министерства внутренних дел Её Величества.
«А теперь ты». Длинноволосый неловко повернулся, чтобы сунуть руку под пиджак, и мистер Уоррен Стейси достал свое удостоверение, или как там оно называлось.
Сюзи закончила опустошать карманы женщины и распихивала ее вещи по своим, вместе с тремя пустыми латунными гильзами, которые она подобрала в коридоре.
'Еще раз?'
Она даже не потрудилась обернуться и ответить: я просто снова услышал, как ее ноги ударились о лестницу.
Уоррен лежал на животе, прижавшись правой стороной лица к ковру, не отрывая взгляда от моих резиновых ботинок. Он приподнял голову на несколько дюймов, и в его взгляде, встретившемся с моим, читался ужас. А кто бы не испугался? Но вот незадача: если тебе не нравится работа, не бери деньги.
«Не волнуйся, приятель. Мы на одной стороне, ты просто этого не знаешь. Но если ты облажаешься, мы превратимся в твой худший кошмар. Понял?»
Он кивнул и снова перевел взгляд на мои ботинки.
«А как насчет тебя, Рассел?»
Он смотрел в другую сторону. «Нам не нужны неприятности». Его гладкий затылок покачивался при движении. «Я знаю, что на тебе надето. Полагаю, ты на работе. Мы просто хотим выбраться отсюда живыми, понятно? Мы не будем устраивать тебе драму».
Сьюзи спустилась вниз и направилась на кухню.
«Рад слышать. Просто смирись с тем, что ты в дерьме, ладно? С каждым время от времени случается. Просто делай, что я говорю, и ты выберешься отсюда в безопасности. Сейчас мы тебя свяжем, а потом уйдём. Кто-нибудь придёт позже, чтобы тебя освободить – может, через час, может, завтра. Ну, пока всё хорошо?»
Оба руководителя согласились.
«Хорошо. Делай всё, что они говорят, и сохранишь работу. Но облажаешься — можешь не увидеть, как растут твои дети. Люди, на которых мы все работаем, иногда бывают мерзкими ублюдками».
Я опустился на колени, положил рядом с собой СД, развязал шнурки на резиновых ботинках и связал ими руки за спиной, а затем вместе. «Просто держитесь, ладно? Не облажайтесь».
Я положил их удостоверения в нагрудный карман. Плечи Уоррена дергались вверх-вниз, пока он сдерживал слёзы, не понимая, как ему повезло.
Я проверил время по его спортивным дайверским часам. Было около десяти.
35
Я выключила свет, закрыла за ними дверь и направилась на кухню, оставляя следы своих ботинок вдобавок к следам крови и осколкам костей, уже оставленным Сьюзи.
Она посветила фонариком на вещи женщины на кухонном столе. Я подошёл поближе. «Какого хрена ты её уронил? А что, если она даже не…»
Пакет зашуршал, когда она подняла его, и я увидела, как к пластику прижимаются какие-то твёрдые цилиндрические предметы. «А ты бы дал ей такой шанс?»
Я взял у неё сумку, поставил её на стол и вытащил три больших баллончика с чем-то, что, как я надеялся, всё ещё было красной автомобильной краской. Я положил её рядом с остальными вещами на столе: восемьдесят фунтов купюрами и мелочью, обратный билет с вокзала Кингс-Кросс и чек на сырный багет. Там же лежали мобильный телефон и одинокий сувальдный ключ от входной двери.
Я поднял телефон и включил его большим пальцем в резиновой перчатке как раз в тот момент, когда у Билли и Морин в соседней комнате снова зажегся свет. У Морин была ужасная ночь. «Ты, чёрт возьми, всё портишь!» Телевизор продолжал работать, и её пронзительный голос исчез наверху. «Караоке — мой единственный вечер, и ты его, блядь, испортила!» И кем бы ни была Шерил, она была большой жирной шлюхой, и он был ей рад.
Загорелась подсветка Motorola, затем дисплей, требующий PIN-код. Я попробовал 1234. Ничего. 4321. Ничего. Это дало мне последний шанс. Я попробовал случайную последовательность, но телефон выключился. Чёрт.
Я протянул руку и прижал голову Сьюзи к своей капе. «Нам пора. Принеси сюда готовые сумки. Мы не будем мешать соседям».
Затем она повернула мою голову так, чтобы моё ухо оказалось рядом с её капой. «А что, если это место заражено? Даже когда мы выходим, нам следует подождать час».