Я подождал еще несколько минут и позвонил Кармен.
«Это я, Ник. Ты поменял рейс?»
'ВОЗ?'
'Ник.'
«Знаешь, уже очень поздно».
«Вы организовали рейс на завтра?»
«Уже так поздно, и Джош только что позвонил... он нас разбудил».
«Вы разобрались с рейсами?»
«Да, она прилетает днём. Нам нужно быть там к часу, так что выедем в одиннадцать — если проснёмся вовремя. Если мы заплатим сразу, как только придёт выписка, вам не придётся…»
«Она не спит?»
«Конечно, нет. Думаю, она только что уснула после разговора с Джошем. Я не могу её снова разбудить».
«Кармен, пожалуйста? Это очень важно».
«Для девочки её возраста нет ничего важнее, чем хороший ночной сон. Я не собираюсь её будить».
«Хорошо». Я подавил желание выкрикнуть ей своё раздражение. Может, она была права. «Я позвоню утром. Слушай, я въезжаю в туннель, мне пора». Я отключил телефон.
Мы подъезжали к окраине Фейкенхема, и почти сразу справа появился указатель на ипподром. Мы свернули, а потом ещё раз, меньше чем через полмили. Дороги с каждым разом становились всё уже. Сьюзи почти не пошла на уступки. «Что теперь?»
«Заезжай и припаркуйся, наверное». Я взял трубку и позвонил этому «Да-да». «Мы приехали».
«У тебя еще есть мобильный телефон и баллончики?»
«Да». Что он, чёрт возьми, подумал? Что я их на распродажу в багажнике выставил?
«Скоро прибудет пикап. Привезите его в Квебек».
«Хорошо, в Квебеке. Это будет Maglite».
«Мне всё равно, что это такое. Просто приведите его и присоединяйтесь». Телефон замолчал.
Дорога превратилась в узкую полоску асфальта с белыми столбиками по обеим сторонам, которая вскоре превратилась в длинное размытое пятно, поскольку Сьюзи забыла расслабить правую ногу. Я высматривал возможные места для приземления на случай, если мы не сможем попасть на сам ипподром. Мы прошли мимо теннисных кортов справа, каких-то зданий слева и оказались на большой гравийной парковке. Машины толпились у входа в здание, похожее на спортивный клуб, с указателями на корты для сквоша и тому подобное. Из окон бил свет, и я видел внутри группу не слишком спортивных фигур, подпиравших барную стойку.
Перед нами был ипподром, огороженный белыми пластиковыми ограждениями. Чуть правее от нас виднелась тень трибун. Сьюзи припарковалась, мы достали из-под сидений документы и набили свои сумки пустыми обёртками от военных упаковок NBC. Мы не хотели, чтобы местная полиция обнаружила машину, полную интереса. Им бы хватило всего лишь нескольких новых пар носков и моих трусов-боксёров Next.
Сьюзи взяла ключ с собой, когда мы двинулись к трибуне. Так она была уверена, что он случайно не окажется в колесной арке. Йес-мэн не давал никаких указаний насчёт машины, но её нужно было быстро забрать; это был неопрятный и бесполезный хвост.
Слева от нас виднелось сияние города, освещённая прожекторами церковная колокольня возвышалась над холмом. Я начал слышать слабый стук вдали, который постепенно перешёл в отчётливый стук лопастей где-то в темноте над нами. Он шёл без фар.
Я пошарил и вытащил мини-фонарик Maglite, повернув крышку, чтобы включить его, напевая «Свадебный марш». «Вот идёт невеста, даа-даа-де-даа». Сьюзи посмотрела на меня так, будто у меня был истерика. «Только так я и помню Квебек. Понял? «Вот идёт невеста, даа-даа-де-даа». Я продолжал бормотать это себе под нос, направляя Maglite в воздух, скручивая и раскручивая его кончик в такт ритму, чтобы передать букву Q азбуки Морзе. На борту вертолёта они увидят снизу в поле тьмы крошечную точку белого света – а если нет, я буду продолжать делать это, пока они не увидят.
Вот идет невеста, даа-даа-де-даа.
Шум в небе перешёл в пульсирующий рёв, и через несколько секунд я разглядел нос вертолёта, снижающегося всего в пятидесяти футах над нами. Я направил фонарь Maglite на траву и не выключал его, чтобы пилоту было легче ориентироваться, а также чтобы свет не светил ему в глаза. По силуэту самолёта я понял, что это Jet Ranger.
Он завис на несколько секунд, нисходящий поток воздуха от винтов обрушился на нас, покачиваясь слева направо, прежде чем плюхнуться на полозья примерно в шести метрах от нас. Я выключил фонарик, и внезапно одиночный прожектор под брюхом «Джет Рейнджера» вспыхнул, чтобы мы могли определить, если не заметили его. Как будто.
Сьюзи пробежала мимо меня к носу самолёта, затем к открывающейся двери. Я последовала за ней, неся сумку на плече, и автоматически согнулась в поясе. Я никогда не понимала, зачем люди это делают, ведь винты всегда находятся значительно выше уровня головы.
Пока я следовал за ней, нисходящий поток воздуха бил меня по лицу и одежде, а в воздухе витал запах выхлопных газов самолетов.
Вскоре мою сумку запихнули на заднее сиденье, и Сьюзи ткнулась мне в лицо, пытаясь залезть внутрь, а она пыталась уложить свою сумку за сиденья. В конце концов, нам удалось, и я закрыл дверь, окутав нас теплом и сравнительно тихой тишиной. Я чувствовал запах кофе, но недостаточно сильный, чтобы смыть рвоту Сьюзи.
«Джет Рейнджер» оторвался от земли. Пилот, сидевший прямо передо мной, был в очках ночного видения (ПНВ), похожих на небольшой бинокль, закрепленный на голове, примерно в полудюйме от глаз. Они купались в зеленом свечении, исходящем от задней части очков, пока он наблюдал за взлетом.
Сьюзи повернулась и начала отодвигать сумки подальше, чтобы освободить больше места, но тут рёв двигателя заглушил всё остальное. Разговор был бессмысленным, что меня вполне устраивало.
Сидевший рядом с пилотом парень развернулся в кресле, почти повернувшись к нам. На нём была гарнитура, а у рта – микрофон на подвеске. В тусклом свете приборов я разглядел, что это невысокий, улыбчивый, дружелюбный человек лет тридцати, с тёмными вьющимися волосами. Он приложил большой палец к уху, а указательный – к губам и крикнул мне почти извиняющимся тоном: «Телефон, пожалуйста? Телефон?» На нём была клетчатая рубашка с пуговицами, расстёгнутая поверх футболки с «Властелином колец», которая обтягивала живот. Я сунул руку в карман джинсов и достал «Моторолу» девушки. Фродо взял её, кивнув в знак благодарности.
Огни Фейкенхэма скрылись внизу и позади нас, когда пилот занялся разговорами с теми, с кем обычно разговаривают пилоты, тайно летающие на таких штуковинах над Великобританией. Ну, не так уж и тайно, потому что их эксплуатировали коммерческие компании, а пилоты любили подрабатывать на Фирму. Зачем тратить деньги на покупку и обслуживание собственного самолёта, если можно нанять их с почасовой оплатой? Помимо всего прочего, это было лучшее прикрытие.
Фродо, техник, вынул SIM-карту из телефона и вставил её в устройство, которое стояло у него на коленях размером с репортёрский блокнот. Через несколько секунд на дисплее перед ним уже мелькали слова и цифры, а он что-то бормотал в микрофон. Я не слышал, что он говорил, но предположил, что он был в радиосети, которая связывала его с Йес-меном или тем, кто проверял эти данные. Всего через несколько минут они узнают всех, с кем она когда-либо разговаривала или кому звонила.
Я рассеянно смотрел в окно, думая исключительно о Бромли. Мои оперативные заботы на данный момент закончились: я не контролировал происходящее, я был во власти пилота.
Что бы я с ней сделал, если бы атака уже произошла? Безопаснее ли было бы оставить её в Англии или рисковать, отправляя её через потенциально заражённый аэропорт?
Внезапно я вспомнил о чём-то, что действительно контролировал. Я наклонился и похлопал техника по плечу. Он обернулся, и я изобразил, как будто сдергиваю один из его наушников. Он послушался и наклонился ближе. «Ну же, я чувствую запах. Где же напиток?»
Он говорил в микрофон, и пилот пошарил у своих ног и достал большую фляжку из нержавеющей стали. Я снял чашку, открутил крышку и налил полчашки. Я предложил её двум передним, но они покачали головами. Может, они только что допили. Сьюзи взяла чашку и сделала несколько глотков, прежде чем вернуть мне. Чашка была чёрной и очень сладкой, но пришлась как нельзя кстати.