— Нет, Конан-киммериец. Иначе мы с тобой не вели бы этот разговор. Мы — в защищённой заклинанием и пентаграммой, как бы — камере. Сюда не могут проникнуть агенты и демоны Тумсса. И никому кроме нас ничего из сказанного нами не слышно.
— Но почему бы тогда вам не поступить гораздо проще, чем нанимать меня? Почему не распространить действие такого защитного заклинания на всё ваше королевство, сделав его так же недоступным, как нашу «камеру»?
— Это, к сожалению, невозможно, Конан. Даже после часа поддержания весьма маленького пространства вне зоны доступа демонов воздуха мой придворный чародей вынужден неделю отлёживаться и отсыпаться: на такое уходит слишком много сил!
Конан выразил обуревавшие его чувства традиционно: почесал в затылке.
Человек, сидевший на троне с весьма обшарпанными занавесями-драпировками на заднем плане, тяжко вздохнул. Повёл рукой:
— Да, Конан. Никто кроме нас, турсинийцев, демонов воздуха не видит. И поэтому дани им не платит. Для остальных людей они — фантомы, несуществующие и нереальные призраки! Сказочные существа, которых придумали, и про которых рассказывают турсинийцы. Страшилки, годные только для того, чтоб ими пугать на ночь непослушных детей!
А вот для нас они — вполне конкретное зло! Могущее навредить, наказать, а то и — убить непокорных. Или отказавшихся платить дань. А для обеспечения совсем уж… покорности, они и берут в заложники или заложницы детей правителя и аристократии. В моём случае — мою дочь. Далайну. И ещё пятерых дочерей — моих графов и баронов.
Конан подумал, что вероятно, баронетством, дающим в таком крохотном королевстве право на громкий титул, считается надел… Который может обработать, скажем, одна семья землепашцев. Смехотворно. Но это — не его дело. Его дело — договориться о цене, как бы по-идиотски не выглядела работа. И выполнить её.
— Вот это ты и должен будешь сделать: освободить из того места, где содержатся заложницы, наших дочерей, и для гарантии предотвращения угнетения нашего народа в будущем, убить короля Королевства воздуха. А лучше бы — и всех его приближённых.
Демонов.
— Но как они хотя бы выглядят, эти… Демоны?
— Выглядят они почти как люди, Конан. Есть, конечно, и кое-какие отличия. Например, все демоны, да и сам король, куда меньше нас ростом. Головы у них непропорционально большие — как у карликов. А, да — зубов у них во рту не тридцать два, как у нас, а сорок восемь. (Впрочем, может их и больше — никто точно не сосчитал!) И устроены эти зубы, как у волков, или тигров: острые, крепкие. Такими хорошо рвать и откусывать куски от добычи. Вот этого-то мы и боимся больше всего, Конан: что они съедят, как едят и коров и баранов, которыми мы платим им дань — и наших детей! Именно такое наказание они предпочитают для непокорных и строптивых: съесть человека, и всю его семью, заживо! Причём — на глазах свидетелей!
— Хм-м… Жестоко. Но, вероятно — наглядно и действенно? — Конан смотрел в чёрные глаза короля, горящие теперь неукротимой яростью. Своему лицу придал каменно-равнодушное выражение. Он знал, что это-то выражение у него неплохо получается. Король Павел Третий…
Перестал играть желваками на скулах. Вздохнул. Моргнул. И чуть откинулся в кресле. Постарался расслабить спину. Сказал:
— Ты прав, Конан-киммериец. Это и правда — действенно. Даже слишком действенно. Желающие бунтовать, или уклоняться от дани у нас быстро перевелись. И вот, почитай, уже двадцать восемь лет мы — покорные и кроткие… рабы. Выращивающие скот и птицу для прокорма своры… Бездельников и мерзких выродков!
— Понятно. — Конан вступил в разговор, убедившись, что король, вновь сжавший подлокотники своего кресла так, что побелели костяшки пальцев, больше ничего не скажет, — Я вот ещё что хотел бы знать: может быть, вашему Величеству известно, хотя бы приблизительно, сколько этих… Подданных короля Тумсса сейчас обитает там, в его «землях»?
— Э-э… Никогда особо не интересовался этим вопросом, но сейчас, когда ты спросил… Думаю — немного. О! Мы можем примерно подсчитать их количество косвенным путём: по съедаемому за месяц оброку. Так вот: им требуется двадцать коров и сто баранов. И около двух сотен кур и уток каждый месяц. Это получается, если исходить из того, что они чуть мельче людей, и едят только мясо…