– Я приехала поговорить.
– Если ты знаешь, что я не работаю, о чём собралась говорить?
– О том, почему ты не работаешь.
– Настроения нет. – Клопицкий посмотрел на свой портрет, вздохнул и сообщил: – Скоро зима.
Оспаривать это заявление девушка не стала.
– Зачем ты принесла сюда мою любимую картину?
– Хотела украсть.
– Она зачарована от кражи. Из дома её не вынести.
– А в мусорном ведре?
– Гм… об этом я не подумал. – Лёня почесал за ухом и неожиданно выдал: – Пожалуй, ты мне нравишься.
– Меня зовут Лиссет Кумар, – мгновенно сообщила девушка, поняв, что пора брать быка за рога.
– Ну, то, что ты Кумар, было очевидно, – произнёс знакомый голос.
Лисс вздрогнула – она успела забыть о существовании невидимки, а через мгновение вздрогнула ещё раз – на плечо Тыжеумера плавно опустился крупный белый попугай.
– Почему не Томба? – спросил у него Лёня.
– Сам посуди, какая она Томба? – Попугай удивлённо покосился на Клопицкого и принялся чистить клювом грудь. Но прервался, поднял голову и добавил: – И не Хамзи тоже.
Лисс тихонько вздохнула.
– Он хочет сказать, что ты – шаса, и это всем очевидно, – произнёс Тыжеумер.
– Я хотел сказать то, что сказал, – обиженно проворчала птица.
– Тоже артефакт? – ехидно осведомилась девушка.
– Ты ещё скажи – чучело, – хмыкнул Клопицкий.
– В моей картине мира чучелом является всё, что не покрыто перьями, – гордо заявил попугай.
– Заткнись.
– Сам заткнись.
– Вы всегда так общаетесь?
– Привыкай, – посоветовал Клопицкий.
– Привыкай, – посоветовала птица.
– Зачем? – удивилась Лисс.
– Ты ведь к нам пришла, значит, тебе что-то нужно. А раз тебе что-то нужно – ты не уйдёшь. А значит, привыкай к тому, как мы тут общаемся.
Попугай подумал и поднял хохол, подтверждая слова хозяина.
– Зачем привыкать? – не поняла девушка.
– Затем, что мы не станем общаться иначе.
– Почему?
– Не видим необходимости, – сообщил попугай. – Кстати, ты не попросила меня представиться.
– А должна была?
– Тебя не учили хорошим манерам?
– Меня? – возмутилась Лисс. – Разве это я пряталась под мороком и шутила шутки с одинокой несчастной девушкой?
– Это ты несчастная?! Ты на себя в зеркало посмотри: лыбишься в тридцать два зуба и круги под глазами!
– Не твоё дело! – Лисс слегка порозовела и бросила взгляд на Тыжеумера.
– Раньше у меня был голем, но он погиб, и теперь мою скуку разгоняет это животное.
– Птица, – поправила Лёню птица.
– Зовут это животное Киви.
– Но я совсем не овощ.
– Постарайся не обращать на него внимания.
– Хозяин – большой шутник, – высказался попугай, внимательно разглядывая Клопицкого, после чего вновь повернул клюв к девушке: – Ты уже уходишь?
– И не подумаю.
– Я плохо тебя довёл?
– Мотай в гнездо, кукушка, нам с твоим хозяином нужно кое-что обсудить.
– Все знают, как выгнать шаса, но никто и никогда не применял своё знание на практике, – задумчиво протянул Тыжеумер.
– Да, она мне тоже, пожалуй, нравится, – сообщила ему птица. – До добра она нас точно не доведёт.
– Откуда у нас добро?
– Тоже верно.
Клопицкий кивнул девушке, показывая, что нужно следовать за ним, повернулся и прошёл в первую дверь направо, за которой оказалась не очень большая, но уютная гостиная, стены которой были обшиты потемневшими деревянными панелями. А вот с мебелью не задалось: два больших кресла и журнальный столик между ними. Пока Лёня и Лисс располагались, Киви слетал в прихожую, принёс портрет и вернул на положенное место.
– Ты здесь хмуришься, – сказала девушка, разглядывая спину нарисованного артефактора.
– Просто задумался, – махнул рукой Клопицкий. После чего закинул ногу на ногу и предложил: – Рассказывай, Лиссет Кумар, какого Спящего ты ко мне притащилась?
– К нам, – добавил Киви, пархающий напротив картины – ему казалось, что портрет повис криво.
– Друзья называют меня Лисс, – сообщила девушка, косо взглянув на птицу.
– Тебе очень далеко до статуса моего друга, Лиссет Кумар, – с улыбкой произнёс Тыжеумер. – Может, лет через четыреста.
– Ты столько не проживёшь.
– Ты тоже.