— Виктор, я виновата…
На краткий миг его холодность исчезла. Он сжал ее руку и она улыбнулась, закрыв глаза, из которых полились слезы.
— Мы встретимся в следующей жизни? — тихо спросила Милена.
— Да. Только не вспомним друг друга.
— Нет… Знаешь, я хочу, чтобы ты получил свое Искупление, и освободился. Будь свободным…
И она обратилась в пыль. Виктор, склонив голову, смотрел на свои серые руки. На что Катрина громко вздохнула.
— Ну, и сколько это будет продолжаться?! Давай похороны устроим твоей дьявольской подстилке!
Виктор ожил. В его руке опять появился золотой посох. Церковники позади Катрины встали с мечами наперевес.
— Я сделаю все, чтобы твоя душа вечно вращалась по Сансаре и никогда не смогла бы найти выход.
Их взгляды пересеклись.
— Не мечтай. Ты будешь изгнан вместе с остальными выродками!
В воздухе раздался звонкий лязг стали и искры разлетелись в стороны. Катрина наносила удары с невероятной скоростью, но Виктору удавалось ловко уклоняться и отвечать редкими контратаками, после которых церковница отступала. Силы были неравны. До тех пор, пока девушка не вскинула руку. Бой приостановился. Церковники сложили вместе ладони и передали часть энергии своей жрице.
Катрина открыла глаза. Они светились как два прожектора.
— Ты меня не победишь, — произнесла она и кинулась в атаку.
Вновь они закружились в танце, как два хищника, пытающихся укусить друг друга. Катрина резкими выпадами пыталась попасть Виктору в солнечное сплетение. Словно предвидя ее движения, нефилим отскакивал в сторону и посохом бил по мечу, заставляя противника терять равновесие.
— Ты не убийца, Катрина. Не надо ей становиться.
— Ты меня вынуждаешь, Виктор.
Оружие столкнулось в воздухе, вызвав соприкосновением молнии. Но воины не прекратили сражение. Виктор все меньше ставил блоки и больше атаковал. Он теснил Катрину к церковникам и наносил стремительные удары, вынуждая ее защищаться. Ева завороженно смотрела, пока ее не окликнул Мирон.
«Надо сматываться».
«А Виктор?»
«Это его приказ. Он думает, что остальные церковники тоже сюда…»
Парень не договорил. Что-то темное схватило его, а Еве надели мешок на голову. Она кричала, чувствуя, как ее тело обмотали веревками и куда-то поволокли. На мысленные призывы никто не отвечал.
Сквозь вонючий мешок просочился свежий воздух. Ее вынесли на улицу и тащили дальше. Мужики, несшие заложницу, вскоре начали кряхтеть. Они устали, но жертву не отпускали. Вскоре девушку поставили на ноги и сняли мешок. Влага ударила в нос.
— Можешь попрощаться, — оскалился церковник с белыми тату на лице.
Еву развернули. Она увидела, что они находились на самом краю речного канала. Темные воды вяло плескались внизу. Девушка испуганно сглотнула, представив, что ее ожидало.
— Посмотрим, насколько ты бессмертная, — хихикнул второй.
Она закричала. Но ее вопли никто не слышал. Кроме двух церковников, что скинули пленницу в холодную реку.
Наверно, Ева перед падением успела набрать воздух. Она медленно шла ко дну, наблюдая, как над ней волновалось темнеющее пятно неба. Девушка не была готова расставаться с жизнью, но последние пузырьки кислорода покидали легкие.
К пальцам прильнули камни браслета. Ева вспомнила про подарок. Было страшно призывать Дамира.
«Будь, что будет…»
Глава 36
Всюду возникли красные вспышки. Лучи пронзили холодную синеву и Ева увидела стремительно приближающееся к ней темное пятно. Ей хотелось дотянуться до него, но последний вздох наполнил легкие водой. Болезненный спазм сжал грудь и мир, который недавно чувствовался так ярко, начал растворяться в пучине.
Вдруг резкий толчок заставил воду покинуть дыхательные пути. Прижимаясь телом к твердой поверхности, Ева начала кашлять и изгибаться от боли. Извне что-то страшно шумело, но в ушах стоял звон. Девушка не успела открыть глаза, как кто-то ее хватил за горло и насильно усадил. Тело вновь приобрело способность чувствовать и его охватила дрожь из-за мокрой одежды.
Ева разлепила веки и увидела…
«Дамир!»
Она хотела улыбнуться ему. Парень был все таким же: милым, с взъерошенными волосами, только очень бледным. Ева хотела прикоснуться к нему, но руки почему-то оставались связанными.
— Дамир?
Он ее грубо встряхнул, и завеса с глаз спала.
— Я уже бросил надеяться, что ты меня однажды позовешь! — истерично проговорил парень. Его всего сотрясало от нервозности, словно он не мог успокоиться после перенесенного шока. Расширенные зрачки намекали на опасное состояние психики. — О, как он был прав! Прав! Ты вся такая твердая, но сладкая как рафинад! Я расколю тебя и доберусь до сердцевины!