— Я бы предположил… убийца хотел увидеть мучения жертвы. Скорее всего, он вспорол живот и поочередно начал вытаскивать органы. Предварительно обездвижил жертву кольями. Остается загадкой на кой-хрен маньяк вырвал сердце и вбил крест в грудь. Это уже… явно проблемы с головой.
— Экзорцизм? — осторожно спросил Волков.
— В наше время с этими «Битвами херомантов» можно все ожидать, — вступил в разговор второй криминалист. — Люди от отчаяния так проникаются больным бредом, что готовы поверить во все. Может, и этому дебилу показалось, что журналюга в чем-то был виноват: написал не ту статью или не раскрыл убийство. Кто знает…
Он попытался вытащить кол, вбитый в правую ладонь, но сорвался и чуть не врезался спиной в стену.
— Ну и чем вбивали эту хрень? — разозлился сотрудник в защите. — Вместе с кроватью что ли забирать его?
Скривившая губы Милена наблюдала за всем и не собиралась помогать людям. Церковник тоже.
Второй криминалист попросил у первого телефон и отошел. В этот момент Волков коснулся за плечо оставшегося сотрудника.
— Труп надо кремировать, — строго произнес он.
— Зачем?
— Он опасный. Сделай все, чтобы это тело сожгли. Ты запомнил?
— Да. А как же…
— Другие? Убеждай, как хочешь. Скажи, жена захотела или дочь велела. Этот человек не должен существовать.
— Понял.
Волков подозвал Еву.
— Держи его.
Ева с испугом посмотрела.
— Как?!
— Также как и я. У него ослаблена воля. Давай, положи руку на плечо и прикажи слушать себя.
Девушка колебалась, но все же сделала, как он сказал. На ее прикосновение сотрудник отреагировал, как надо. Криминалист глядел так внимательно, словно ожидал получить задание.
— Ждем, ждем, мы просто ждем, — шептала она, больше стараясь успокоить саму себя.
Марк тем временем вскочил на кровать и с некоторым усердием выдернул из груди крест. Милена сразу же направилась к нему, но он вытянул руку.
— Не стоит этого делать.
— Думаешь, я боюсь каких-то побрякушек? — прошипела она.
— Боишься. Ты знаешь, что у меня есть несколько фокусов.
— Тебя это не спасет.
Волков спрыгнул с кровати и встал рядом с Евой.
— Я уже понял, чего вы хотите. Только пойми: ни от демонов, ни от церковников очищение зависеть не будет. А на твоем месте, Милена, я бы задумался, зачем служителям веры так сильно хотят даровать вам искупление.
Демонша выпустила когти, чтобы напасть, но в спальню вернулся криминалист. Он осмотрел всех присутствующих и заметил Еву, держащуюся за коллегу.
— Все в порядке?
Девушка занервничала.
— Да! Просто ему стало плохо!
— Да, просто мне стало плохо, — повторил за ней первый криминалист.
Ева быстро отпустила его.
— Точно все нормально? — тревожно спросил второй сотрудник.
Первый нахмурил лоб.
— Голова раскалывается… Может, окно открыть? Тут так душно. Еще воняет чем-то.
Волков незаметно спрятал крест в карман пальто.
— Мы пойдем, — изменившимся на суровый тон голосом произнес он. — Племяннице надо прийти в себя после смерти отца.
— Да, конечно, — одобрил второй криминалист.
Волков подхватил Еву за талию и повел ее к выходу. За ними пошли Милена и Рафаэль, но люди их остановили.
— Подождите, вы же официальная жена? Останьтесь, нужно будет расписаться в документах.
— Хорошо, — проскрежетала зубами Милена.
— А я могу уйти? — спросил Рафаэль.
— Нет. Вдруг вдова грохнется в обморок, кто ее будет приводить в чувства? Мы в морг уедем, а с ней хотя бы вы останетесь.
Церковник громко вздохнул, но сотрудникам, привыкшим к разным условиям работам, не было дела до эмоций членов семьи.
Выскальзывая из квартиры, Волков велел полицейскому на входе внимательно следить за «родственниками трупа».
— При странной смерти мужа главным подозреваемым становится жена, — шепнул он ему на ухо.
Они быстро спустились по лестнице и оказались на улице. Зеваки еще не рассосались. Им хотелось получить хоть какую-нибудь сплетню и они сразу бросились расспрашивать о творившейся ситуации в доме. Волков ответил, что они вышли из другой квартиры, поэтому интерес к ним быстро угас. С Евой он добрался до автомобиля, который завел и вывернул на дорогу.
Девушка с облегчением откинулась в кресло.
— Что-то не так? — спросил Волков и включил негромко музыку.
— Да просто…
Она с трудом искала нужные слова.
— Там мне было намного сложнее.
— Я это чувствовал. Сними перчатку.