– Это потому что её не на объект принадлежащий ЦРУ привезли, а просто в какую-то заброшку.
Константин задумался и как-то неопределённо кивнул:
– Это резонно. Если они планировали получить информацию и просто избавится от неё, то нечего и возиться с оформлением и бумагами, – я поморщился. – Что? Никто не любит усложнять себе работу.
– Мы отвлеклись, – я сделал глоток виски и продолжил просматривать документы.
– Да. В общем, я знаю о двух объектах, на которых её содержали, пока четыре месяца назад не перевезли. Куда именно не знаю. Но покопавшись, смог выяснить, что, скорее всего, это один из объектов, где содержат падаль, – я оторвал взгляд от дисплея и поднял на Константина, в моих глазах сейчас чётко читалось желание убивать. Он примирительно поднял ладонь и спокойно объяснил: – Это всего лишь термин, используемый для заключённых, которых оставляют в камерах, до того момента пока они либо не заговорят либо не умрут.
Я прикрыл ладонями лицо и начал массировать виски. В голове поднялся гул, а вместе с ним я словно слышал её крики… Тряхнув головой, допил содержимое стакана и снова взял в руки телефон:
– Продолжай.
– Агента, который сцапал Силену, зовут Гильермо Трентон. Его же позже прикрепили к ней, как дознавателя. Единственный способ для тебя найти Силену, это проследить за ним. Агенты его уровня нечасто посещают объекты с падалью, о таких местах, как правило все просто забывают. Так что если он отправится на один из них, то только тот, где содержат Силену, – я закивал и потянулся к стакану Константина, он чуть приподнял бровь, но позволил мне выпить из него.
– Значит, Трентон…
Я нашёл среди документов на телефоне его фотографию: – «Обычный парень». На некоторых смотришь и видишь, грёбаный садист, этот не такой, во всяком случае, не похож на такого.
– Тебе нужна будет помощь с тем, чтобы вытащить её оттуда?
– Нет, не хочу подставлять тебя ещё больше. Да и, если верить документам охрана там средняя?
– Да. Это небольшие объекты последней инстанции, охрана на каждом человек пятнадцать, не больше, – Константин кивнул в сторону телефона в моих руках. – Там есть чертежи всех зданий, так как ты не знаешь, какой именно понадобится, придётся изучить всё.
– Это не проблема, – я начал лихорадочно обдумывать план действий, при этом барабаня пальцами по столу.
– Вали уже.
– Что? – я поднял растерянный взгляд и уставился на него.
– Я не вижу, что ли, что тебе уже не терпится сорваться с места и бежать, спасать её. Но сидишь ты здесь, до сих пор, только из приличия.
– Нет, я не…
– Иди, говорю. Встретимся втроём, когда ты спасёшь Незабудку.
Я улыбнулся, совершенно позабыв об этом прозвище, которым наградил её Константин: – «Хм…». Вопрос вырвался сам:
– Что между вами двумя тогда произошло?
– О чём ты? – Константин встрепенулся и повёл плечами.
– Между вами что-то было?
– Нет, – он ответил быстро и чётко… пожалуй, даже слишком быстро. Я прищурился, глядя на него, но он без труда выдержал мой взгляд. – Тебе заняться нечем?
– Да нет, есть чем
– Ну, так вали уже. На этот раз она сама себя не спасёт. Ты ей нужен.
Я кивнул и встал из-за стола:
– Ты даже представить не можешь, насколько я тебе благодарен, я… – но друг движением руки прервал меня.
– Будешь меня благодарить, когда спасёшь её.
Константин качнул головой в сторону выхода. Я не стал больше медлить и, крепко пожав на прощание его руку, отправился домой к Сэму.
– Вот, – Кейлиб протягивает телефон и показывает фотографию незнакомого парня. – Его зовут Гильермо Трентон. Это он руководил операцией по захвату здания Логана, взял под арест Силену и позже был приставлен к ней, чтобы добыть нужную информацию… любыми способами.
Я сжимаю челюсти так, что слышу скрежет собственных зубов. На меня с экрана телефона смотрит совершенно обычный человек тот, кого я не знаю, но это не мешает мне испытывать к нему такую ненависть, которую я раньше в жизни не испытывал.
– … и выходит, он не справился с поставленной задачей, – я отрываю взгляд от лица, которое меня буквально загипнотизировало и понимаю, что Кейлиб всё это время продолжал говорить.
– Что? Ты о чём?
– О Силене. Если она всё ещё жива, значит, её не сломали.
Сердце пропускает удар, а потом словно замирает: – «Я даже думать не хочу о том, что это значит! О том, через что ей пришлось пройти… о том, через что она до сих пор проходит». Я дёргаю головой в попытке отогнать все те образы, которые полезли в неё, и переключаю внимание на друга: