– Сил, у тебя всё в порядке? – голос друга звучал обеспокоенно.
Я бы хотела ответить спокойно, сказать, что у меня всё хорошо, но на этот раз не смогла скрыться за маской безразличия и лжи. Сорвавшись, прокричала:
– Оставь меня в покое Кейлиб! Просто дай мне побыть одной!
Он не ответил, но я услышала, как он облокотился на дверь и осел. В голове злобно проскочило: – «Ну и пусть сидит, если ему так хочется!». Но правда в том, что мне так спокойнее и он это прекрасно знает, именно поэтому и остался. Я подтянула ноги к груди и обхватила их руками, уткнувшись головой в колени.
В какой-то момент мне показалось, что ванна наполнена кровью – кровью тех, кого я убила и кого убили из-за меня.
Стук в дверь вывел из забытья.
– Сил?
Я пошевелилась, осознав, что вода совершенно холодная: – «Сколько я так просидела?». Снова стук.
– Всё хорошо Кейлиб, я в порядке. Дай мне пару минут.
– Хорошо, если что я за дверью.
Я улыбнулась: – «Такой заботливый». Вылезла из ванной и, не вытираясь полотенцем, накинула махровый халат, после чего открыла дверь. Кейлиб, как-то недовольно посмотрел на меня, словно с упрёком. Коснулся моей щеки и аккуратно провёл пальцем под нижней губой, мне стало щекотно.
– У тебя губы синие, – я в очередной раз улыбнулась его заботе. – И чему ты улыбаешься?
– Тебе. Ты такой заботливый, – Кейлиб нахмурился и потянул меня в спальню.
– Пошли-ка в кроватку, укутаем тебя в самое тёплое одеяло, и я сделаю тебе твой любимый отвратительно сладкий кофе.
– Пошли.
Он сделал, как и обещал. Я сидела завёрнутая в одеяло и пила сладкий, горячий кофе. Какое-то время друг молчал, но всё же спросил:
– Что там произошло?
– Я ему позвонила.
– Что?!
– Я. Ему. Позвонила, – Кейлиб выдохнул, плотно сжал глаза и схватился за переносицу.
– И? – и я рассказала. Опустив некоторые детали, но общую суть донесла. Он внимательно слушал меня, не перебивая, затем какое-то время обдумывал сказанное мной и наконец, произнёс: – Идти против него самоубийство. У него в распоряжении, в прямом смысле, армия киллеров и наёмников.
– Знаю.
– Но ты ведь сказала ему…
– Ага, – Кейлиб приподнял бровь, а я добавила: – Пусть понервничает, – он хохотнул, и мы улыбнулись друг другу.
– В таком случае раз над тобой возобладал рассудок, и ты не собираешься идти его убивать, что будем делать?
– Не мы. Я.
– Не понял?
– Ты Кейлиб отправишься домой. Не думаю, что он знает о твоём участии. А даже если так, ты сможешь скрыться.
– Вот уж дудки! Неа! Я тебя одну не оставлю!
– Оставишь, – Кейлиб нахмурился, но я не позволила ему возразить. – Позаботься о Демоне. Сделай вид, что ничего не знаешь, а я… я исчезну, – Кейлиб обречённо выдохнул.
– С Карузо что?
– Он исчезнет со мной.
– Он обуза и будет тебя замедлять. Тебе лучше без него, – я выдохнула.
– Я обязана ему жизнью, Кейлиб. А вот его из-за меня полетела к чертям… Да и хватит уже смертей по моей вине.
– Твоей вины в этих смертях нет! – друг сразу понял, о чём я. – Здесь только один виноватый и он ещё поплатится, мы обязательно придумаем как! – мы оба замолчали, каждый думая о своём, но Кейлиб нарушил тишину. – А если Карузо не захочет исчезнуть?
– А у него есть альтернатива?
– Нет, но он-то об этом не знает.
– Значит, я объясню. Попытаюсь до него донести.
– Скорее всего, он тебя возненавидит.
– Знаю. Это я переживу.
Глава 13
Беру себе сэндвич и отвратительный кофе из автомата, потому что после трёх операций подряд спускаться в кафетерий, сил нет совершенно, и иду в комнату отдыха. Захожу в помещение и мысленно радуюсь, что здесь больше никого нет. Бросив сэндвич на стол, растягиваюсь на диване и прикрываю глаза. Теперь, когда не надо обдумывать каждое своё действие и движение, потому что от этого зависит жизнь пациента, в сознание снова врывается её образ. Вот уже второй день с момента, как Силена ушла из моей квартиры, а я не могу не думать о ней. Она постоянно вторгается в мои мысли, как бы сильно я старался о ней не думать: – «Кто она? Кто на неё охотится? Как она получила своё ранение? Кто был тем человеком, что выстрелил в неё?». Хотя, наверное, не удивительно, что все мои мысли сейчас заняты ей. Не каждый день на порог заявляется окровавленная девица с просьбой прооперировать. Я больше не понимаю другого: – «Почему я это сделал? Почему сразу как она отключилась не вызвал скорую и полицию?»… Но её образ возникает в мыслях не только из-за всех этих вопросов, на которые я сам себе не могу дать ответы. Если быть до конца честным с собой, её лицо стоит перед глазами с того момента, как я увидел её в больнице. Её бледно-голубые глаза, в которых отразилась буря, но при этом совершенно безэмоциональное лицо. Она напомнила мне снежную королеву, по крайней мере, именно так я представлял себе её образ, когда мама читала мне в детстве эту сказку. Её внешность не назовёшь необычной или выделяющейся, но по какой-то причине она стала для меня незабываемой ещё до того, как заявилась ко мне с пулевым ранением…